Жильвинас Буткус
«Бред»
Хотя события 60-61-х в Конго и не были точным аналогом переворотов в Иране, Гватемале и на Кубе, было бы ошибкой не упомянуть о них. Это был довольно яркий и значительный эпизод борьбы западного капитала против освобождения стран. Лидер Конго, Патрис Лумумба, не был жертвой конкретно ЦРУ – за ним охотились как ЦРУ и бельгийские спецслужбы, так и вассалы Запада в самом Конго. Переворот не был организован ЦРУ, – Запад его только благословил, а США его исполнителям выделили 1 млн. долларов. А вот к убийству Запад причастен непосредственно.
Конго было типичной колонией европейцев. С 1885 г. эта страна являлась личной собственностью бельгийского короля Леопольда II. Как свидетельствует история, правление Леопольда II отличалось жестокой эксплуатацией и насилием. В 1908 г. король отдал страну в руки бельгийского правительства и создал колонию – Бельгийское Конго. Рядовые жители страны перемен не почувствовали. Все их восстания продолжали жестоко подавляться, жителей убивали тысячами. В течение 40 последующих лет в Конго правили колониальная администрация, католическая церковь и отдельные компании. А компаниям здесь было чем поживиться. Как ещё в конце XIX сказал бельгийский исследователь Жюль Корне, Катанга (южная провинция Конго) – это «геологическая сенсация». Здесь было сосредоточено 25 % мировых запасов урановой руды. В середине 50-х страна занимала четвёртое место в мире по объёму добычи медной руды. 75 % мирового производства кобальта также приходилось на Катангу. Наряду с этим оказалось, что местность страны прекрасно подходят для выращивания каучуковых деревьев, из сока которых получали сырьё для резиновой промышленности. Также в Конго были огромные запасы алмазов. Ежегодный экспорт из Катанги приносил доход в 3 млрд. долларов. Всё, что было хорошего в Конго, приносило прибыль и пользу только компаниям и западным государствам. То, что в 50-е годы объём промышленной продукции Конго вырос на 14,5 %, совершенно не имело никакого значения для коренного населения. Оно, как и при Леопольде II, находилось на положении рабочего скота, занятого добычей каучука. Африканцы в своей стране практически не могли получить высшего образования – в конце 50-х во всём Конго, чьё население составляло 15 млн. человек, лишь несколько десятков чернокожих имели такое образование. В Конго не было ни одного врача или инженера из местных жителей. 42 % жителей страны были грамотны, но, скорее всего, в те 42 % вошли и выходцы из Европы, имевшие здесь несравненно лучшие условия. В вооружённых силах, насчитывавших 25 тыс. человек, не было ни единого высокопоставленного чернокожего служащего. За время правления бельгийцев от пыток, болезней и тяжёлой работы здесь умерло 5-10 млн. человек. Все блага, которые получало Конго от Бельгии, ощущали только конголезские европейцы, большинство которых базировалось в Катанге. Что могли чувствовать африканцы, прекрасно иллюстрирует выражение, бытующее в районах Великих Озёр. Провинившихся детей матери до сих пор пугают: «Вот придёт белый и заберёт тебя».
С середины 1950-х Бельгии удалось изолировать Конго от остальной Африки, однако во второй половине десятилетия конголезцы стали получать всё больше информации об освободительных движениях в других государствах Африки. В Конго одна за другой стали создаваться политические партии и организации. Тогда же начал подниматься и Патрис Лумумба, за плечами которого уже был опыт тюремного заключения.
Лумумба происходил как раз из того крошечного слоя конголезской интеллигенции. Вырастили и дали ему образование белые миссионеры. Одно время он работал на почте, после чего в 1955 г. стал президентом небольшого конголезского профсоюза государственных служащих. В 1956 г. он был приглашён на специальную экскурсию по Бельгии. Министр по делам колоний Бисере намеревался предложить Лумумбе работу в своём министерстве, но, возможно, уже тогда бельгийцы почувствовали формирующиеся умонастроения Лумумбы. По возвращении в Конго он был арестован по обвинению в краже денег на почте и посажен в тюрьму. Столкнувшись с такой реальностью, Лумумба расставил все точки над i – в 1958 г., выйдя из тюрьмы, он отправился на конференцию в Акру, где считавший себя марксистом глава Ганы Кваме Нкрума сосредоточил группу участников освободительных движений. Лумумба там стал своим человеком. В том же 1958 г. из молодых освободившихся конголезцев создалось Национальное Движение Конго (НДК), представлявшее различные этнические группы. Лидером этого движения, особо популярного в среде конголезской молодёжи, и стал Лумумба, тут же прослывший прекрасным оратором и харизматической личностью. Одновременно этот лидер, видя, что с Конго делает капиталистическая страна, начал склоняться влево. Он не скрывал своего стремления национализировать горнодобывающую промышленность, в которой хозяйничала одна транснациональная корпорация. Он понимал, что политическая независимость должна сопровождаться экономической. Он утверждал, что министры должны жить единой жизнью с крестьянами и помочь им создавать кооперативы, и категорически не признавал лояльного Западу инакомыслия. Вскоре НДК стало самым популярным из всех партий.
К тому времени в мире уже произошёл развал колониальной системы. Вследствие вспыхнувшего в Африке процесса Бельгия решила предоставить Конго политическую независимость. В 1959 г. бельгийское правительство объявило программу, предусматривающую 5-летний срок перехода Конго в статус независимого государства. Первый шаг – выборы. Но это вызвало совсем иную реакцию, нежели рассчитывали, – конголезцы не верили бельгийцам. И не зря, как выяснилось вскоре. Бельгия вовсе не намеревалась забыть Конго и рассчитывала передать власть угодным её политикам. Люди это почувствовали. Напр., партию Национального прогресса (французская аббревиатура – PNP), созданную с помощью бельгийцев, остроумные конголезцы расшифровывали как „parti des negres payes“ (партия подкупленных негров).
4 января 1959 г. в Леопольдвиле (ныне – Киншаса) начались массовые беспорядки. Столичная молодёжь, безработные и рабочие вышли на демонстрацию с требованием предоставить Конго независимость. Полиция открыла огонь. По официальным данным, было убито 49 человек, ранены сотни, и 50 тыс. было сослано. А Лумумбу снова посадили в тюрьму. Однако это ему было только на руку, авторитет Лумумбы возрос ещё больше. Бельгия поняла, что задуманную программу осуществить не удастся, и независимость Конго придётся предоставлять немедленно, пока страна не погрузилась в хаос. Вскоре бельгийцы были вынуждены пригласить Лумумбу в Брюссель как «партнёра по переговорам». Как рассказывают, когда Лумумба прибыл, на нём ещё не зажили следы от наручников. Для Бельгии это означало фактическую капитуляцию. Брюссель хотел только символического подарка – чтобы независимость была объявлена 1 июля 1960 г. (в тот день в 1885 г. Леопольд II получил Конго). Однако даже этого Брюсселю добиться не удалось – решено провозгласить независимость 30 июня.
В мае 1960 г. прошли первые в Конго парламентские выборы, на которых НДК у себя в Стенливиле получил 90 % голосов. Всего партия Лумумбы получила 33 места в парламенте из 137. По существу, это было большинство, так как все остальные – по 14, 13, 8 и т.д. поделили другие партии. Было сформировано коалиционное правительство из конголезцев. Лумумба стал премьер-министром. Президентом – лакей Запада Джозеф Касавубу.
Наступил долгожданный день – 30 июня. На пышную церемонию в Леопольдвиль прибыл король Бельгии Бодуин, где он принялся разглагольствовать, словно был здесь хозяином. «Теперь, господа, вам придётся оправдать наше доверие», – сказал он. Нечего и говорить, что подобный тон оскорблял африканцев. После короля выступил президент Конго Касавубу с довольно благосклонной речью, он заявил, что теперь надо работать в обычном ритме жизни и использовать всё «хорошее», что за 80 лет дали Конго «контакты с Западом». И тогда неожиданно слово взял Лумумба. Кое-кто из нынешних «деятелей», желающих угодить неизвестно кому, речь Лумумбы называет «бредом» и т.д. «Хотя эта независимость Конго празднуется сегодня вместе с Бельгией, дружественной страной, с которой мы равны, ни один человек, достойный быть конголезцем, никогда не забудет, что этого добились в борьбе, изо дня в день продолжавшейся борьбе, в жаркой борьбе, в борьбе, где мы постоянно ощущали нужду и мучения, и которой отдали свои силы и кровь, – сказал он тогда. – Мы гордимся этой борьбой слёз, огня и крови… Нашей долей были восемьдесят лет колониального режима. Наши раны ещё слишком свежи и болезненны, чтобы выбросить это из головы. Мы знали только изнурительный труд, требовали зарплаты, которой не хватало, чтоб утолить голод, одеться, жить с удобствами, растить детей, которые бы гордились нами. Мы знали только насмешки, оскорбления, насилие, которые терпели с утра до вечера потому, что мы – негры. Кто может забыть, что чёрного называли «ты», но не потому, что обращались по-дружески, а потому, что более уважительное «вы» предназначалось только белым. Мы видели законы, которые признают только силу. Мы видели, что законы не одинаковы для белых и чёрных: снисходительны к первым, безжалостны и бесчеловечны к другим…Мы видели, что в городах стоят прекрасные дома для белых и трухлявые хижины для чёрных, что чёрных не пускают в кинотеатры, рестораны, в магазины европейцев, что чёрные ездят в трюмах, под ногами расположившихся в люксах белых. Кто когда-либо забудет бойни, в которых погибло столько наших братьев, тюремные камеры, в которые бросали тех, кто отказался подчиниться режиму насилия и эксплуатации?
Всё это, братья мои, мы вытерпели. Но мы, кому было предоставлено право обратиться к нашей дорогой стране, мы, которые терпели колониальный гнёт, мы говорим вам очень громко: со всем этим покончено. Республика Конго провозглашена, и наша страна теперь в руках её детей. Вместе мы создадим социальную справедливость и гарантируем, что каждый получит вознаграждение за труд…» Речь сопровождали аплодисменты. А по окончании речи они перешли в несмолкаемые овации. А король Бельгии в это время, как рассказывали свидетели, позеленел от злости. Вероятно, для него было большим открытием, что и чернокожие могут сказать своё слово.
«… Это было что-то похожее на приказ уничтожить Лумумбу»
Вскоре, 5 июля, чернокожие солдаты подняли мятеж. Это произошло вследствие подъёма массового сознания и недовольства военными-бельгийцами, поскольку в армии так и не появились высокопоставленные чернокожие военнослужащие. Дисциплина в армии начала хромать, и когда один чернокожий сержант в чём-то провинился, бельгиец генерал Янсен взял мел и на доске написал: «До независимости = После независимости». Конечно, африканцы восприняли это как непризнание независимости. Это так и было. Поднялся мятеж, чернокожие стали нападать на белых служащих и издеваться над ними, как те ранее издевались над чернокожими. Вскоре начались нападения на прочих белых. Хотя и получили то, что заслужили, белые не хотели с этим мириться. Генерал в это время рапортовал Лумумбе: «Имею честь обратить Ваше внимание на вопрос настроений в армии. Официально заявляю, что если и далее будут применяться неразумные методы, не соответствующие воинской дисциплине, мы навлечём на себя беду».
Вскоре гнев чернокожих, накапливавшийся многие десятилетия, вырвался наружу, вспыхнули беспорядки. Чернокожие солдаты насиловали белых женщин, убивали их мужей. 20 тыс. человек бежало в Родезию (ныне Зимбабве).
Ситуация стала неуправляемой, но бельгийцы, не желая сдаваться, воспользовались принципом, известным со времён древнего Рима – «разделяй и властвуй», и откололи от Конго ценнейшую провинцию Катангу. В Катанге, где более трети населения составляли белые, на выборах победила угодная бельгийцам партия «Конакат» во главе с Моисом Чомбе, сторонником Запада и частной собственности. И вот 11 июля Чомбе объявил, что Катанга отделяется от Конго. Одновременно он «разрешил» своим хозяевам ввести в провинцию войска. Вскоре сюда стали сбегаться белые из всего Конго. Отделилась и богатая алмазами провинция Касаи во главе с Балонди, который сразу же провозгласил себя императором.
На мировой арене появились гегемоны. CCCР заявил, что на Конго снова напали «бельгийские колонизаторы». Запад стал утверждать, что во всём виноват Лумумба, что это он спровоцировал беспорядки. Запад не желал принять во внимание тот факт, что Лумумба руководствовался национальными интересами, что если он и подтолкнул страну к беспорядкам, то сделал то, что должен был сделать, так как вызволить страну из бельгийских тисков, которые отпускать не очень-то хотели, другого пути не было. Если бы бельгийцы оставили Конго в покое и предоставили подлинную независимость, убравшись оттуда, крови было бы гораздо меньше. А то, что выдворение западных пришельцев из страны и быстрая национализация не обязательно должны вызвать тяжёлый экономический кризис, прекрасно продемонстрировал пример Кубы.
Вскоре Касавубу и Лумумба обвинили Бельгию в агрессии и обратились в Совет безопасности ООН. 14 июля Совет безопасности принял резолюцию о выводе из Конго бельгийских вооружённых сил и введении миротворцев ООН. Увы, пользы это не принесло. Бельгийцы войска вывели, но их ставленник Чомбе воссоединяться с Конго не собирался. После введения миротворцев ООН правительство Конго хотело, чтобы сепаратизм в Катанге, всё еще напрямую поддерживаемый Бельгией, был подавлен силой. Однако тогдашний Генеральный секретарь ООН Даг Хаммершельд, известный как представитель интересов Запада, утверждал, что ООН не вправе осуществлять военные действия. Фактически войска ООН своим бездействием только помогли сепаратистам Катанги. Более того, в военном штабе ООН в Конго Лумумбу называли «маленьким конголезским Гитлером». Понимая, что страна таким образом распадётся, Лумумба обратился за помощью к СССР. В августе из СССР были присланы 10 самолётов и 60 военных советников. Этими самолётами Лумумба перебросил воинские части в провинцию Касаи. Начались военные действия, в результате которых была занята столица Касаи.
Как можно было предвидеть, Запад ополчился против СССР. Президент США Эйзенхауэр тогда заявил: «США выражает серьёзную озабоченность односторонним вмешательством СССР, что ухудшает и так неспокойное положение, когда африканцы убивают друг друга. Строй республики Конго – это вопрос, который конголезцы должны решать мирным путём. Этому угрожают действия СССР, мотивируемые лишь его политическими планами в отношении Африки». Обращение Лумумбы к СССР и его решительные действия позволили Западу обвинить его в «прокоммунистических симпатиях». Лумумба в своих выступлениях хвалил Советский Союз, так как без его помощи проблема Касаи не была бы решена, однако утверждал, что сам он не является коммунистом.
Одновременно крупное французское издание „Ле Монд” в то время писало о поддержке Советским Союзом правительства Лумумбы: «Фактически Россия проводит сейчас крупнейшую политическую операцию, представляя трагедию Конго, как часть сговора всеамериканского империализма (хотя США отказались войти в Конго даже в составе войск ООН, Россия в чисто пропагандистских целях занимается сочинением постыдных небылиц)». Что же происходило в действительности? Соединённые Штаты сами имели «политические планы в отношении Африки», и их отказ ввести войска в Конго и слова Эйзенхауэра об «озабоченности вмешательством России» были лишь «демократическим» спектаклем, прикрывавшим истинные намерения – убийство Лумумбы. Верхушка США понимала, насколько выгодны природные ресурсы Конго, его стратегическое значение, и что Лумумба не угоден ей не меньше, чем Бельгии. 18 августа 1960 г. состоялось заседание Совета национальной обороны США, на котором обсуждалась ситуация в Конго. После заседания Эйзенхауэр, словно босс мафии, отдающий приказ своим подчинённым, приказал директору ЦРУ Аллену Даллесу ликвидировать Лумумбу. Стенографист заседания Роберт Джонсон позже сказал в конгрессе: «Я не могу в точности повторить слова Эйзенхауэра, которые услышал, но это было нечто вроде приказа уничтожить Лумумбу» (придя к власти, Эйзенхауэр ввёл правило, что высказывания участников заседаний предъявляются в пересказе, без прямых цитат, потому Джонсон не мог точно повторить фразу президента).
И снова всех собак навешали на «коммунизм». Вскоре Даллес послал телеграмму в резидентуру ЦРУ в Конго: «На самом высочайшем уровне пришли к выводу, что если Лумумба сохранит свой пост, то неизбежным следствием станет, в лучшем случае, хаос, а в худшем – коммунисты захватят власть, что катастрофически ударит и по престижу ООН, и по свободному миру в целом. Его устранение должно стать неотложной задачей». Можно упомянуть и то, что 19 сентября на встрече Эйзенхауэра с британским министром иностранных дел было заявлено, что «президент хотел бы, чтобы Лумумба свалился в реку, кишащую крокодилами».
Следовало развязать какую-нибудь пропаганду и в самом Конго, чтобы настроить конголезцев против Лумумбы. Как нередко бывало, западная пропаганда принялась работать под примитивными и абсурдными лозунгами: в Леопольдвиле стали распространять листовки, среди которых были и такого содержания: «Конголезцы, Лумумба продаст ваших женщин России!».
Во второй половине сентября сотрудник резидентуры ЦРУ в Леопольдвиле получил яд, предназаченный Лумумбе, и инструкции. Получив подтверждение из центрального аппарата, он сделал первый шаг к выполнению задания.
Не успел – обогнали друзья
Попавшему в плен к западным марионеткам Лумумбе пришлось постоянно терпеть насилие.
Между тем власть Конго раскололась, и произошло что-то похожее на переворот. Как некогда шах Ирана объявил о смещении Мосаддыка, так теперь, 5 сентября 1960 г., Касавубу объявил о смещении Лумумбы. Однако парламент отказался утвердить смещение, и Касавубу распустил парламент. А на арене появилась новоиспечённая марионетка – полковник Джозеф Мобуту.
Как раз в связи с проведением африканизации армии он получил высокое воинское звание и пост начальника генерального штаба. Известно, этого бельгийцы ему не дали бы, будь он вторым Лумумбой. Западу нужен был свой человек, который бы исполнял его волю, вот тогда и объявился Мобуту. Он получил денежную помощь от США – 1 млн. долларов для обеспечения армии провиантом, выплаты жалованья, благодаря чему он мог заручиться доверием армии.
Примерно в то же время, когда Касавубу объявил об отстранении Лумумбы, Мобуту заявил, что «нейтрализует» как Лумумбу, так и Касавубу, и страной временно будет управлять «совет генеральных комиссаров» под руководством бывшего министра иностранных дел Жюстена Бомбоко. Одним из первых указов Мобуту был указ о выдворении в 24 часа всех дипломатов СССР и Восточной Европы из Конго.
Ситуация в Конго стала напоминать сплошную кашу. Оставалось неясным, кто же – настоящая власть – Мобуту с Бомбоко (в Леопольдвиле), Касавубу (делегацию которого вскоре признали в Генеральной Ассамблее ООН), Чомбе (в Катанге) или соратник Лумумбы Антуан Гизенга (северная провинция, в столице которой – Стенливиле – базировались сторонники Лумумбы, и где он имел наибольшую поддержку). Сам Лумумба молчал, так как находился в Леопольдвиле со связанными руками.
На таком фоне свои планы вынашивало не только ЦРУ, но и бельгийские спецслужбы. Был разработан план похищения Лумумбы под названием «Барракуда». Главную роль в этой операции должен был сыграть бельгийский полковник Луи Марлье. Вместе с бельгийскими военными в операции должны были участвовать воины из племени балуба. И вот, 6 октября бельгийский министр по делам Африки Аспримон Линден выслал своим подчинённым в Конго телеграмму с требованием покончить с Лумумбой. Однако планы ЦРУ и бельгийской разведки застопорились – 10 октября бойцы Мобуту окружили дом Лумумбы и посадили его под домашний арест. Некоторое время ничего не происходило. 24 ноября делегация Касавубу прибыла на Генеральную Ассамблею ООН, где были признаны её полномочия. Создалось впечатление, что с пребыванием Лумумбы в политике покончено. Однако 28 ноября он с женой и сыновьями бежал из-под домашнего ареста и направился в Стенливиль, где Гизенга уже формировал военные подразделения единомышленников. На следующий день в местечке Булунгу местный житель узнал Лумумбу. Обрадованные жители собрались вокруг лидера. Собравшимся он пояснил, что идёт на север с целью освободить всю страну. Увы, это было ошибкой, ибо стало известно, где он и куда направляется. Вечером 1 декабря Лумумба с семьёй и соратниками рассчитывал переплыть реку Санкуру, но здесь их схватил военный патруль. 2 декабря их заключили в военный лагерь Арди, находившийся в 150 км от Леопольдвиля. Фотоснимки оттуда, на которых запечатлены истязания Лумумбы и его соратников, обошли весь мир. В то время отряды под руководством Гизенги стали одерживать одну за другой военные победы и занимать всё большие территории. Между тем бельгийский министр по делам Африки Линден послал весть Марлье: «Любой ценой воспрепятствовать освобождению Лумумбы».
Вскоре мятеж вспыхнул не где-нибудь, а в лагере Арди. Военные стали требовать повышения зарплаты и освобождения Лумумбы. Тогда распространились слухи, что Лумумба освобождён и во главе с повстанцами движется в столицу. Белые кинулись бежать из Леопольдвиля. Увы, слухи оказались только слухами. Но 13 января 1961 г., признавая авторитет Лумумбы, Касавубу, Мобуту и председатель совета старейшин (сената) Джозеф Илео ещё с несколькими деятелями правительства посетили его и предложили пост любого министра в правительстве Илео. Понимая, чем чреват его отказ, Лумумба всё же отказался, так как не желал входить в содружество марионеток. Немного погодя, он написал прощальное письмо жене. Главной страстью жизни Лумумбы было освобождение Конго, это отражено даже в его последнем письме: «Дорогая, пишу тебе, не зная, получишь ли его когда-нибудь, и буду ли я жив, когда будешь читать это письмо. За всё время борьбы за независимость своей страны, которой я и мои друзья посвятили свои жизни, я ни разу не усомнился в том, что триумф будет за нами. Но то, что мы хотели для нашей страны – право на уважение, незапятнанное имя, не ограниченная свобода – никогда не заботило тех знаменитых деятелей в Соединённых Штатах, которым мы верили, и к которым обращались за помощью. Понимая или не понимая, они помогли бельгийскому колониализму и его западным друзьям… Я хотел бы своим детям, которых, наверное, больше никогда не увижу, сказать, что Конго ждёт светлое будущее, что оно ждёт его, как и каждого конголезца. Чтобы они посвятили себя восстановлению независимости и суверенитета, так как сейчас нет ни свободы, ни справедливости, ни независимости, и никакого свободного человека.
Никакое насилие, никакие мучения, никакие пытки не заставили меня молить о пощаде. Лучше я умру с поднятой головой, незапятнанной честью и с твёрдой верой в судьбу своей страны, чем буду жить, видя надругательство принципами. В истории будет такой момент, – не в той истории, которой учат Брюссель, Париж, Вашингтон или ООН, а в той, которую будут изучать в освобождённых от колониализма и его марионеток странах. Африка напишет свою историю…
Не плачь, любовь моя. Я знаю, что моя страна, ради которой я вытерпел так много, сможет защитить свою независимость и свободу».
На следующий день после посещения Лумумбы Касавубу собрал заседание правительства, на котором решалась судьба Лумумбы. Сначала думали отдать его в Касаи, в руки «императора», который после августовской борьбы пообещал из черепа Лумумбы сделать вазу. Затем родилась идея отдать его в Катангу. Вначале Чомбе, не желая утраты собственного лица, противился этому. Но тут пришла телеграмма Чомбе от Линдена, в которой высказано требование – принять Лумумбу. Бельгийцам ситуация, создающая условия для убийства Лумумбы, понравилась. А Чомбе не оставалось ничего другого, как подчиниться своим хозяевам.
Вскоре Лумумба с бывшим министром по делам молодёжи и спорта Морисом Мполо и бывшим вице-председателем совета старейшин (сената) Джозефом Окито были посажены в самолёт с французско-бельгийским экипажем и солдатами из того самого племени балуба, которых намечалось задействовать в операции «Барракуда». Говорят, во время полёта солдаты пленников жестоко избивали, а экипаж только заперся в кабине пилота, не желая видеть, что там творится. Самолёт приземлился в аэропорту Луано, где пленников посадили в машину, и они с балубистами и бельгийскими чиновниками направились в Элизабетвиль. На полпути машина остановилась, пленников вытащили и позволили помолиться. Лумумба отказался. Всех троих пленников расстреляли и похоронили, однако вскоре, чтобы не осталось никаких следов, трупы выкопали и уничтожили. Один из участников, бельгиец Жерар Соэте, позже рассказывал: «Мы расчленили тело на куски, череп растворили в кислоте, а всё остальное сожгли». Также он упоминал, что вырвал из верхней челюсти Лумумбы две золотые коронки, но потом выкинул их в море. Вот вам и знаменитая западная цивилизация. Всё это случилось 17 января 1961 г.
После убийства была распространена официальная версия, согласно которой Лумумба якобы вместе с Мполо и Окито бежал из тюрьмы, и все они были убиты жителями одной деревни.
Позднее правда стала выходить на поверхность. Некоторое время на Западе утверждали, что ЦРУ ничего не знало об убийстве, однако в отчёте парламентской комиссии Бельгии упоминается, что бельгийских чиновников поддержало ЦРУ. Речь идёт о комиссии, которая была создана после выхода в свет книги социолога Людо де Витте «Убийство Лумумбы». В 2002 г. после работы комиссии вице-премьер признал, что Бельгия приложила руку к убийству Лумумбы. Легко говорить об этом через сорок лет, когда уже никто ничего не изменит. Может быть, лет через сорок что-нибудь узнаем и о Милошевиче.
Упавшая звезда
Оставаясь верным своим принципам, Лумумба отказался сотрудничать с марионеточным правительством, даже понимая, что это для него смертный приговор.
Когда Лумумбы не стало, Конго захлестнули ещё более кровавые события. В 1963-1968 гг. здесь шла гражданская война. Соратники Лумумбы, став партизанами, стали собирать вокруг себя людей. К ним присоединялись сотни тысяч юношей. В 1964 г. во власти революционеров находилось уже две трети территории Конго. В это дело вмешались США, Англия и Бельгия. После того как правительство Конго попросило о помощи, США послали военных инструкторов, оружие и бомбардировщики, Бельгия – парашютистов, а Англия разрешила пользоваться её базой на острове Возрождения. Использовались для борьбы также наёмники. Бельгийцы, наёмники и солдаты Мобуту убивали всех, кого только подозревали в связях с партизанами. В это время СССР заявил, что подобные действия «нарушают устав ООН и представляют угрозу международному миру и безопасности». СССР обратился в Совет безопасности ООН и потребовал, чтобы военная интервенция была немедленно прекращена, а вооружённые силы Бельгии были выведены из Конго. Эти требования поддержало 21 государство Африки и Азии. В конечном итоге 30 декабря того года Совет безопасности принял резолюцию с требованием вывести вооружённые силы наёмников из Конго. Всего за тот период времени погибло от 300 до 400 тыс. конголезцев. Победу отвоевать не удалось, во власти удержались вассалы.
Говоря о взаимоотношениях Запада со своими ставленниками, можно упомянуть Мобуту. В 1963 г. он прибыл в гости к Джону Кеннеди, который подарил ему самолёт в личную собственность. В 1965 г. Мобуту взял власть в свои руки. Конго он переименовал в Заир, Леопольдвиль – в Киншасу, а себя – в Мобуту Сесе Секо. Он управлял страной 32 года, за это время стал миллиардером. Диктаторский режим Мобуту прославился коррупцией. Инфляция при нём колебалась от 100 до 1000 %. Люди зарабатывали менее доллара в день. А Джордж Буш старший как-то раз назвал его «одним из самых ценных друзей». И не напрасно. Только таких друзей США и могут иметь. Таких, как Коштуница, Саакашвилли, Ющенко. Эти, правда, не такие кровожадные, однако ничего хорошего своим странам до сих пор так и не смогли дать. Интересен лишь один факт – в 1965 г. Мобуту присвоил Лумумбе посмертно звание национального героя, произнеся: «Честь и слава гражданину Конго, великому африканцу и первому мученику нашей независимости – Патрису Эмери Лумумбе, ставшему жертвой колониального сговора». В действительности это был спектакль для конголезцев и попытка завоевать симпатии тех, кто ещё помнил Лумумбу.
Говоря об СССР, напомним, что ещё в 1961 г., после смерти Лумумбы московский университет Дружбы народов был назван именем Патриса Лумумбы.
Конго так и осталось нестабильной страной. Говоря о последующей ситуации, можно упомянуть гражданскую войну 1997-2002 гг., унесшую жизни 3 млн. человек. Вождём в этой войне выступал бывший соратник Лумумбы Кабилла. В 1997 г., когда он пришёл к власти, Конго, несмотря на полыхающую гражданскую войну, начало понемногу оправляться. Напр., только за год правления Кабиллы инфляция снизилась до 10 %. Казалось, у Конго есть шансы выбраться из пропасти, однако в 2001 г. Кабилла был убит. До сих пор точно не известно, кто это сделал. Вскоре главой страны стал сын Кабиллы, и в 2002 всё успокоилось. Однако ещё и теперь в Конго время от времени разгораются кратковременные и непредсказуемые вспышки насилия.
Говоря о самом Лумумбе, можно смело утверждать, что это была ярчайшая личность из всех лидеров борьбы за независимость Конго. Тем, что, пробыв в поле зрения людей около двух лет, а во власти – едва ли несколько месяцев, для людей он стал героем, сказано всё. Действительно, если бы Лумумба, на стороне которого была огромная часть конголезцев, остался у власти, волнения в Конго быстро бы улеглись, и сейчас величайшая страна Африки, возможно, была бы быстро развивающейся страной. Но Лумумба правил слишком недолго. Его можно сравнить со звездой, которая внезапно вспыхнула и упала. Однако эта вспышка осветила путь его соратникам, которые пошли тем путём и не свернули с него долгие десятилетия. Только, к сожалению, падение этой звезды принесло исполнение желаний не людям, а западным преступникам и поддавшимся им президентам и королям. Люди остались в нищете, а западные компании здесь только и тычут в нос своими контрактами. С другой стороны, Лумумба был абсолютным воплощением своей страны. Как колонизаторы вцепились в Конго зубами, доставляя муки его жителям, так и Лумумбе довелось претерпеть все нескончаемые мучения. Как Конго агонизировало при ставленнике Запада Мобуту, так Лумумба с мрачным, усталым и устремлённым вдаль взглядом сидел со связанными руками между вооруженными головорезами. В конечном итоге его жестоко убили, как и миллионы людей его страны.
Политика Запада осталась прежней. По прошествии немногим более десяти лет, после череды операций ЦРУ в других странах, в мире прозвучало имя Пиночета.
