Жильвинас Буткус
Средневековье в капиталистической оправе
Латинская Америка богата своими природными ресурсами. Это и стало причиной превращения её в колонию США. Компании хозяйничали, а государственные структуры США обеспечивали, чтобы этому хозяйничанью не чинились препятствия. Правительства, составленные из ставленников компаний, беспокоились только об интересах этих компаний и чтобы страны Латинской Америки не стали действительно независимыми и осуществляли монопольные права хозяев.
Можно сказать, что капиталисты грабили эти страны ради собственного обогащения. Они огребали огромные барыши, а страны, в которых они распоряжались, утопали в нищете и совершенно не развивались. Во многих их них почти совсем не было промышленности, население – сплошь неграмотное. Разумеется, капиталисты не были заинтересованы в каком-либо развитии этих аграрных стран. Сложившаяся ситуация их вполне устраивала: дешёвая рабочая сила, мизерные налоги или полное их отсутствие.
У любой монеты есть две стороны, хозяйничанье компаний возмущало местное население. Появлялись движения за освобождение и развитие страны. Тогда за эти движения принималось ЦРУ, поскольку они являли собой угрозу наживе компаний. Соединённые Штаты хотели бы видеть в Латинской Америке свои марионеточные правительства и к проявлениям самостоятельности относилось враждебно.
Первая крупная операция ЦРУ в Латинской Америке и второй в мире была организована в 1954 г. в Гватемале. В этом небольшом государстве к власти пришли люди, стремившиеся вызволить страну из тисков американских компаний. И произошло то, что только что случилось в Иране – США свергли такое руководство и вернули себе Гватемалу.
Глоток свободы
А было так. Население Гватемалы жило в нищете и занималось сельским хозяйством. Промышленность была мизерной. Около двух процентов населения владели более чем половиной всех сельскохозяйственных угодий. В то же время около 90 % населения перебивалось на крошечных хозяйствах – около 14 % земли на всех. Почти на 70 % население было неграмотным, средняя продолжительность жизни – 40 лет.
Как и в прочих странах Центральной Америки и Карибского бассейна, в Гватемале распоряжалась американская компания Юнайтед Фрут Компани (ЮФК), занимавшаяся торговлей бананами. Компании принадлежали банановые плантации, земли, которые на 30 лет в бесплатное пользование передал ей тогдашний диктатор генерал Хорхе Убико, гарант владычества США в стране. У ЮФК были здесь собственные железные дороги, шоссе, порты и даже собственная полиция и почта. Трудовое законодательство отсутствовало, профсоюзы запрещены.
В пору правления Убико крестьян сгоняли с их земель. Безземельным приходилось за гроши трудиться на плантациях богачей или иностранных компаний, занимавшихся торговлей бананами.
В июле 1944 года в Гватемале начались массовые выступления против диктатуры Убико. Интересно отметить, что одной из причин волнений было не что иное, как „Новый курс” президента США Франклина Рузвельта. Как средство выхода из кризиса и „великой депрессии” начала ХХ века в 1933 году Рузвельт провозгласил „Новый курс”, суть которого состояла в ограничении злоупотреблений работодателей, социальное страхование, займы для органов самоуправления и т.д. Правительство начало в какой-то мере регулировать деятельность компаний, надело своего рода намордник на монополии. Население Гватемалы слышало слова Рузвельта о независимых странах, правах человека, праве на свободу слова, слышало о реформах в США, поэтому стало выступать против режима Убико. Генералу вследствие этого пришлось уйти в отставку. Но ради сохранения режима он передал власть Федерико Понсу, генералу из своего окружения. Однако это не спасло положения. В августе внезапно произошло восстание воинских частей, которое возглавили майор Франциско Арана и капитан Хакобо Арбенсо. Революция победила, а Понсо, спасая свою жизнь, спрятался в посольстве Мексики.
Было сформировано временное правительство, которое приступило к чистке государственного аппарата и армии от сторонников прежнего режима. В декабре состоялись первые демократические выборы президента, на которых победил профессор философии Хосе Аревала, добивавшийся „распространения принципов Нового курса на всю Латинскую Америку”. В том же месяце была созвана Учредительная ассамблея, а в марте следующего года принята новая конституция. Появилось социальное обеспечение, стали действовать профсоюзы. Население получило право на заключение трудовых договоров, господствовавший прежде латифундизм стал предметом осуждения. Уравнялась оплата мужского и женского труда, запрещена цензура печати, природные ресурсы объявлены национальным достоянием. 15 марта Временное правительство передало полномочия избранному президенту Аревале. Постепенно увеличилось число политических партий и общественных организаций. В 1945 году в профсоюзах было уже 100 тыс. членов. В 1947 году был принят закон о 8-часовом рабочем дне. Права профсоюзов расширялись. Была установлена минимальная оплата труда, появились оплачиваемые отпуска. Совокупный национальный продукт увеличился в 4 раза. За 6 лет правления Аревалы было издано или ввезено книг больше, чем за предшествовавшие полвека.
Короче говоря, жизненный уровень постепенно возрастал, страна развивалась. Но дальнейшее её развитие упёрлось в „потолок” Аревалы. Народ стал выступать с требованиями повышения зарплаты, улучшения положения в обществе, кое-где начались забастовки. Теперь для удовлетворения населения требовалось заставить иностранные компании считаться с интересами страны, однако Аревала, приверженец „Нового курса” Рузвельта, не сумел переступить через себя. Отказавшись от прямой конфронтации с зарубежными компаниями, он утратил былую популярность. Стало ясно, что на очередных выборах он не победит. Одновременно до Гватемалы дошли известия о СССР, стране, в которой не было иностранных компаний. Не удивительно, что люди стали интересоваться, что это за СССР и кто эти коммунисты. В такой ситуации в Гватемале появилась коммунистическая партия. Правда, массовой она не стала. Но левые силы, вместе взятые, стали популярными, и на президентских выборах 1951 года победил более радикально настроенный капитан Арбенс, один из лидеров революции 1944 года. Придя к власти, он обратил внимание на требования работников повысить зарплату рабочим кофейных плантаций. В то время она составляла 40 центов в день, что даже по гватемальским меркам того времени было чрезвычайно мало. Набравшие силы профсоюзы требовали повысить вдвое зарплату и работникам банановых плантаций, принадлежавших ЮФК, составлявшую 1,36 доллара в день. Конечно, Арбенс выступил на стороне своей страны.
Арбенс был настоящим защитником своего народа. Он стремился к дальнейшему развитию Гватемалы, укреплению национальной экономики, повышению прожиточного уровня. Т.е. он стремился избавить страну от засилья иностранных компаний. И вот уже в начале 1952 года в США стали вынашивать планы свержения Арбенса.
В 1952 году он начал аграрную реформу, в результате которой большая часть земель, принадлежавших богачам и иностранным компаниям, была национализирована. Арбенс намеревался разделить землю между крестьянами, приступить к обработке не используемых земель. Получившие землю крестьяне могли просто ею пользоваться или приобрести в собственность. В случае приобретения крестьянин должен был бы в течение 25 лет выплачивать государству от 3 до 5 % стоимости урожая. Разумеется, такие реформы не могли не затронуть интересы ЮФК. Компания лишалась в Гватемале более половины своей земли.
Надо сказать, что у Арбенса было полное право национализировать землю без каких-либо условий или переговоров, поскольку прежний диктатор Убико отдал её компании бесплатно. Однако Арбенс предложил компании компенсацию в размере 627 572 долларов. Компанию ЮФК это не устраивало, она потребовала астрономическую для бедной страны сумму – 15 854 849 долларов. Арбенс не пошёл на это грабительское условие. Госдепартамент США по поводу аграрной реформы заявил протест.
Как народ готовили к восстанию против „коммунистического режима”
Недовольство ситуацией ЮФК начала испытывать ещё в конце 40-х годов, когда народ начал требовать повышения зарплаты и бастовать. Уже в то время эта компания вместе с другими, связанными с правительством, завели свою пропагандистскую машину. ЮФК направила в Вашингтон своих лоббистов, и конгресс выступил с осуждением рабочих. Сенатор от штата Массачусетс Генри Лодж подверг нападкам законодательство Гватемалы, которое якобы дискриминирует ЮФК. Ничего удивительного: отцу Лоджа принадлежала доля акций этой компании. Примерно в то же время ЮФК обратилась к знатоку общественных связей Эдварду Бернайсу, имевшему широкие знакомства в среде журналистов. Он близко общался и мог влиять на владельцев и редакторов таких крупных изданий, как Нью-Йорк Таймс. Помимо этого у Бернайса был список 25 тыс. журналистов, редакторов, лидеров профсоюзов и промышленников, с помощью которых он мог формировать общественное мнение американцев. Работа Бернайса началась с восхваления в прессе деятельности ЮФК в Латинской Америке. Все претензии рабочих стали трактовать как следствие коммунистических идей. Бернайс направил одного репортёра, чтобы он взял интервью у служащих компании. Вскоре в газете Нью-Йорк Геральд Трибюн появилась статья „Коммунизм в Карибах”. И так постепенно американцев уверили, что коммунистический режим Гватемалы душит свободную американскую компанию ЮФК.
Неудивительно, что защищать компанию, задетую реформами Арбенса, бросилось и правительство США. Ведь оно было органически связано со всеми крупными компаниями. Например, Джон Даллес, занимавший пост государственного секретаря в правительстве Эйзенхауэра, и его брат, директор ЦРУ Аллен Даллес были партнёрами фирмы „Салливан энд Кромвелл”, занимавшейся делами ЮФК. Кроме того, Аллен Даллес и его помощник Джон Кеббот, как и отец упомянутого сенатора от Массачусетса, были держателями акций ЮФК. Ухудшение дел ЮФК было не в их интересах. Так что нити и ниточки компании тянулись к самым верхушкам США. Свои люди, знакомства…
Таким образом, сливки американского капитала, не довольные положением в Гватемале, начали думать о перевороте. Первые планы родились в 1952 году, когда Арбенс ещё не успел осуществить аграрные реформы. В то время сливки почувствовали, что к власти пришёл слишком независимый политик. В январе того года ЦРУ начало составлять список лиц из правительства Арбенса, которых следует устранить. Был составлен своего рода учебник по искусству уничтожения „A Study of Assassination” („Школа убийств”). В нём разъяснялось, какие способы убийства являются самыми безопасными и надёжными. Перечислено множество средств, начиная с молотков и кухонных ножей и кончая наркотиками или огнестрельным оружием. Описана техника несчастных случаев, например, как и с какого этажа лучше сбрасывать человека.
События получили ускорение после аграрных реформ Арбенса, ставшего популярным и за пределами Гватемалы. В частной беседе президент Панамы Омар Торихос сказал, что бедное население и средний класс во всей латинской Америке аплодировал Арбенсу: „Мы знали, что Юнайтед Фрут Компани против реформ, поскольку она сама была крупнейшим и жесточайшим землепользователем в Гватемале. Они не могли допустить, чтобы Арбен подал нам (т.е. другим странам Латинской Америки) пример”. Иными словами, США хотели не просто вернуть себе землю, но и показать, кто здесь является хозяином, чтобы не лишиться собственной диктатуры и в других странах.
В том же году политические партии и общественные организации Гватемалы начали объединяться. Левые партии и профсоюзы объединились в Национальный демократический фронт для поддержки существующего руководства.
Маховик раскрутился в 1953 году, когда к руководству США пришёл Дуайт Эйзенхауэр. Ещё не улеглись страсти после Ирана, а Эйзенхауэр приказал подготовить план переворота в Гватемале.
В августе того года ЦРУ завербовало Кастильо Армаса, который в то время жил в США. Армас служил в армии Гватемалы ещё при Убико. Будучи сторонником свергнутого диктатора, он несколько раз неудачно поднимал мятеж против правительства Аревалы и Арбенса, после чего эмигрировал в США.
В январе 1954 года на заседании Совета национальной безопасности (СНБ) был принят план переворота, получивший кодовое название „Эль диабло” (дьявол). План был составлен заместителем директора ЦРУ по планированию Фрэнком Виснером и заместителем госсекретаря США, бывшим директором ЦРУ Уолтером Смитом. В подготовке плана принимали также участие исполнявший обязанности посла США в Гватемале работник ЦРУ Джон Перифуа, атташе военно-воздушных сил Генри Шак и резидент ЦРУ в Гватемале Джозеф Рендон. Согласно этому плану, в Гватемалу должна была вторгнуться „освободительная армия” при поддержке военно-воздушных сил США, одновременно в армии Гватемалы должен подняться мятеж. Главным дирижёром „революции” должен стать Виснер.
В Гондурасе, где держался послушный США режим, ЦРУ устроило несколько тренировочных лагерей для подготовки эмигрантов и наёмников – „освободительной армии”. Такие же лагеря находились и в Никарагуа, где президент Сомоса был очень заинтересован в свержении Арбенса. Во главе подготавливаемой армии был поставлен Армас.
В перевороте должны были участвовать самолёты П-47, пилотируемые американцами (конечно, об этом никто не должен был знать, формально самолеты принадлежали Никарагуа). В их задачу входило совершение налётов, бомбардировка объектов. Базировались самолёты в столице Никарагуа Манагуа.
Конечно, ЦРУ не могло так просто взять и свергнуть правительство. Требовался какой-нибудь повод для переворота. Проще всего было навесить на Арбенса ярлык коммуниста, тем более что для такой пропаганды ЮФК уже успела подготовить почву. Как и должно было состояться согласно разработанным Советом национальной безопасности в конце 40-х – начале 50-х годов директивам, поднялась пропагандистская волна, средства массовой информации развернули широкую кампанию против Арбенса. Американскую общественность уверяли, что в Гватемале правит „красная диктатура”, что там создают „коммунистическую республику”, а сам Арбенс является „московской марионеткой”.
Как считают многие специалисты, Арбенс не был никаким коммунистом, он был просто решительно и патриотично настроенным левым политиком. Сам Арбенс никогда не объявлял себя коммунистом.
Весной ЦРУ направило в Гондурас под видом международного предпринимателя своего сотрудника Говарда Ханта, чтобы он выяснил, как высшее армейское руководство относится к Арбенсу. И здесь выявилась ошибка Арбенса, который, придя к власти, не стал реформировать армию, где осталось руководство, бывшее при Аревале и не сочувствовавшее реформам. Арбенс слишком доверился своей армии. Хант доложил своему начальству, что многие офицеры не лояльны к президенту. Для ЦРУ это было особенно ценно.
Несомненно, одной из составных частей операции была психологическая война. Ответственная за неё команда ЦРУ располагала радиостанциями вокруг Гватемалы, которые стали сообщать о якобы мощных революционных армиях, сосредоточившихся у границ страны и готовых её перейти. Это было давление на Арбенса. И он его ощущал. Тем более что спецслужбы Гватемалы в январе того года перехватили несколько писем Армаса, из которых стало известно о подготовке путча. Правительство Гватемалы чувствовало, что всем этим дирижирует „северное государство” (т.е. США). Арбенсу не оставалось ничего, кроме как обратиться за помощью к противнику США – СССР. В мае шведский корабль „Альфгем” с двумя тысячами тонн оружия из Чехословакии прибыл в Гватемалу. Однако помощь оказалась слишком маленькой.
16 июня 1954 г. на заседании СНБ директор ЦРУ Аллен Даллес сообщил, что операция „Эль диабло” подготовлена. После этого заседания его брат Джон Даллес устроил пресс-конференцию, на которой заявил, что, согласно его сведениям, народ Гватемалы готов восстать против „коммунистического режима”.
Дьяволы порезвятся от души
18 июня 1954 года в посольстве США в столице Гватемалы Перифуа заявил своим сотрудникам: „Завтра в это время мы повеселимся от всей души”! В тот день началась операция „Дьявол”. Границу Гватемалы со стороны Гондураса перешла сформированная ЦРУ „освободительная армия” во главе с Армасом. Армия состояла из нескольких сотен наёмников.
Пророчеству Перифуа не было суждено сбыться. Такую „освободительную армию” никто с распростертыми объятиями не встречал, она наткнулась на сопротивление и застряла, едва вступив в Гватемалу. План по свержению за один день законного правительства провалился.
Примерно в то же время в воздух поднялись американские самолёты, которые забросали бомбами гватемальский порт Сан-Хосе. Вскоре стали стопориться и авианалёты. 20 июня представитель Гватемалы в ООН заявил, что два американских самолёта бомбили гватемальский город Кобану и после этого были вынуждены совершить посадку в Тапачуле (Мексика). Представитель США категорически отрицал справедливость обвинения и заявил, что „сложившаяся ситуация является не агрессией, а восстанием гватемальцев против гватемальцев”.
Самолёты „гватемальцев” сбрасывали бомбы на столицу Гватемалы и обстреляли некоторые её объекты. Но 22 июня один самолёт был сбит, а другой потерпел аварию. После этого директор ЦРУ предложил немедленно направить в Гватемалу дополнительные самолёты. Он и помощник госсекретаря по вопросам Латинской Америки Генри Голланд явились в Белый дом к Эйзенхауэру. Голланд горячо доказывал, что одно дело – дать Армасу самолёты на этапе подготовки операции, другое – поставлять их сейчас, когда всё уже происходит. Он высказался против поставки самолётов, доказывая, что это наверняка станет известно, и только подтвердит обвинения США во вмешательстве в дела латиноамериканских стран. Однако Эйзенхауэр согласился с требованием Даллеса и отправил дополнительные самолёты.
Через два дня был совершён ещё один авианалёт. Обстрелу подверглись бензохранилища и радиостанция столицы Гватемалы.
Одновременно радиостанции ЦРУ продолжали распространять в Гватемале дезинформацию об успехах пятитысячной армии Армаса. В действительности эта армия состояла из нескольких сот наёмников, которые 26 июня начали поспешное отступление в сторону Гондураса.
27 июня Арбенс на пресс-конференции заявил, что „остатки мятежников окружены в лесах у границы с Гондурасом, и их уничтожение – дело времени”. К сожалению, он совершил ошибку, доверяя армии. В это время Перифуа уже суетился между недовольных Арбенсом. В тот день он встретился с командующим вооружёнными силами полковником Карлосом Диасом и группой других офицеров. Вскоре Диас со своей „делегацией” явился к Арбенсу и потребовал от него немедленно уйти в отставку. Вечером того же дня Арбенс сообщил по радио о своей отставке. Главой государства стал Диас.
Смешно сказать, но американцы столкнулись с проблемами и со стороны своих друзей. Диас по радио сразу заявил: „Борьба против ворвавшихся в Гватемалу наёмников не прекращается. Полковник Арбенс выполнил свой долг. Я продолжу борьбу”. Это не входило в планы американской верхушки, собиравшейся поставить у власти Армаса. Чтобы прекратить этот цирк, американцы на следующий день подвергли сильной бомбардировке столицу, разрушили радиостанцию и сбросили бомбы на главный военный объект – форт Матаморос. После этого несколько полковников прогнали Диаса и во главе страны поставили полковника Эльфредо Монсона.
Перифуа получил свободу действий, лишь бы примирить Монсона с Армасом. Вскоре в Сальвадоре между этими деятелями начались мирные переговоры, и 2 июля Монсон и Армас подписали пакт о мире и обнялись. Главой остался Монсон, но только до провозглашения Армаса президентом. Вскоре Армас появился в столице Гватемалы, прилетев на самолёте, принадлежавшем посольства США.
Когда всё было решено, госсекретарь США Джон Даллес сообщил своей стране по радио, что „борьба в Гватемале раскрыла злые намерения Кремля, пытавшегося проникнуть в Америку”, и что „патриоты Гватемалы во главе с полковником Кастильо Армасом восстали и свергли коммунистическое правительство”. „Таким образом, гватемальцы сами наводят порядок в своей стране”, – заявил он.
Дьявольское пиршество
Назвав план переворота „Эль диабло”, его творцы действительно не ошиблись. 7 июля Армас, бывший единственным кандидатом, стал президентом, вернее – диктатором. Была отменена конституция 1945 года, ликвидированы многие права населения. Около 70 % жителей страны лишились избирательного права. 25 августа 1954 года Армас издал закон о „защите демократии”, запрещавший любую оппозиционную деятельность, хоть в какой-то мере направленной против правительства”. Был также обнародован закон о борьбе с коммунизмом и образован комитет борьбы с коммунизмом, который мог обвинить любого жителя Гватемалы в том, что он коммунист, без права обжалования. Начались массовые репрессии. Почти 10 тыс. человек, подозревавшихся в симпатиях к коммунистам или в принадлежности к компартии, были уничтожены. По некоторым данным, в тюрьмы заключили около 4 тыс. человек, по другим – около 8 тысяч. Постепенно власти зарегистрировали 72 тыс. человек, объявленных коммунистами или их сторонниками. Один член комитета тогда заявил, что планируется зарегистрировать 200 тыс. человек. По новым законам этих людей можно было арестовывать на 6 месяцев, им было запрещено владеть радиоприёмником, работать в государственных, муниципальных и общественных учреждениях.
Не забыли и кампанию, ради которой всё началось: новый режим отнял землю у крестьян и вернул её ЮФК. Не просто вернул, а предоставил новые привилегии. Закономерно и то, что осенью 1954 года, когда Армас прибыл в Нью-Йорк, в его честь устроили пышный парад. Фордамский и Колумбийский университеты присвоили ему почётные титулы. А одному из творцов „Эль диабло” – Уолтеру Смиту ЮФК за хорошую работу выделила тёплое местечко в своём директорате.
Соединённым Штатам переворот обошёлся примерно в 20 млн. долларов.
Армас прожил недолго. Закономерным было и то, что в Гватемале появились американские гангстеры, шулеры, открылись казино. Должностные лица Гватемалы ударились в азартные игры вместе с гангстерами. Армас казино приказал закрыть, и 26 июля 1957 года дворцовая охрана его убила. Вначале в этом обвиняли коммунистов, потом – противников внутри правительства, но так и осталось не выясненным, кто за этим стоял. Но по сложившейся ситуации догадаться об источнике не было трудно. Это сделали либо в пух проигравшиеся чиновники нового режима, либо гангстеры, либо кто-то из американской верхушки, решивший, что Армас, выступивший против такого доходного бизнеса, как казино, больше не нужен. Так или иначе, следы вели на север.
Короче говоря, Гватемала была „освобождена”. Брошенная в яму „свободного мира”, она долгое время оставалась не развивающейся страной с богатыми крупными землевладельцами, утопающим в нищете большинством населения и меняющимися милитаристскими режимами. В период с 1954 по 1990 год эти режимы уничтожили более 100 тыс. человек из числа гражданского населения. А если бы Арбенс оставался у власти, возможно, в Центральной Америке сегодня находилось бы цветущее государство, а не заурядный парк для гангстерских прогулок.
Размышления
События 50-х годов в Гватемале отражали одно из множества противоречий между интересами американского капитала и национальными интересами других стран. Такие примеры были до Гватемалы, были и после неё. В скором времени Вашингтон устроил внутреннюю борьбу на Кубе, пытаясь привести к власти очередного Армаса. Это явная борьба слоёв общества. Богатые стремятся к ещё большему обогащению, проворачивают свой бизнес. Низшие слои стремятся к лучшей жизни, но богачи делают всё, чтобы они оставались низшими слоями. Капиталистам справедливый и честный общественный строй невыгоден. Они захватывают отсталую страну, богатую природными ресурсами, наживаются на ней, эксплуатируют её дешёвую рабочую силу, но не делают ничего, чтобы населению страны жилось лучше. А на международное право они не обращали и не обращают внимания. Международное право давно уже стало игрушкой в руках Запада. Так было при Эйзенхауэре, так есть и сейчас – при Буше. Власть находится в руках ставленников крупных компаний или самих представителей компаний (бывший директор ЦРУ Аллен Даллес владел акциями ЮФК, нынешний вице-президент США Дик Чейни возглавлял крупную нефтяную компанию „Halliburton“ и т.д.). Такова американская система по своей сути. И, само собой разумеется, что единственная защита других стран от этого – прочная власть, которая знает, кого представляет, с кем вступает в конфликт. Например, нынешняя Белоруссия. Любой трезвомыслящий белорус будет голосовать за того, кто представляет его интересы, делает лучше его жизнь и вступает в противостояние с Западом, – за Лукашенко. Он не захочет, чтобы его страну разорили западные компании, как это случилось в Сербии. Так проявляется противоположные общественные полюса в мире: богатые – бедные, крупные капиталисты – простые люди, капиталистические лидеры – лидеры простых людей. Всегда наступает момент, когда люди выбирают ту или иную сторону. И очень жалко людей, которые к таким делам примешивают трёхгрошовую абстрактную мораль, – дескать, у кого есть совесть, тому не нужно никакой власти и т.п. „Моя хата с краю”… Каждому честному человеку нужна власть, которая способна его защитить, в противном случае человек рискует остаться в дураках. Витающие в небесах люди часто вводят в заблуждение других, своей абстрактной моралью размывая краски, тогда как контуры бывают очень чёткими. Не улучшат положения и технократические подходы, когда у людей нет принципов: для одного важно создать оружие нового поколения, но совершенно не важно, в чьих руках это оружие окажется, другого впечатляет какое-либо учреждение, он усматривает в нём большие возможности для специалистов, но совершенно не видит, кому и чему это учреждение служит.
