Геноцид евреев в годы Второй мировой войны в Литве – факт доказанный: сотни тысяч невинных людей были убиты литовцами, служившими фашистам не только в батальонах вспомогательной полиции, но и по собственной инициативе. Но, к великому сожалению, наши современники мало что знают, а, скорее всего, не хотят знать о том, что подобная судьба постигла и многих русских староверов, сотни лет назад перебравшихся в Литву после Никоновского церковного раскола на Руси и гостеприимно принятых под десницу литовских князей, где они мирно уживались с литовцами.
Сегодня многие из власть предержащих по этому вопросу рассуждают примерно так: а стоит ли факты уничтожения литовцами староверов считать геноцидом – ведь их не так уж и много загублено. Но на подобное рассуждение можно ответить так: даже один невинно убиенный – уже трагедия. А ведь в данном случае счёт идет не на десятки и сотни, а на тысячи человек. Стоит только поездить по русским староверским деревням, „покопаться” в архивах, побывать в местных музеях и тогда откроется довольно неприглядная картина: во многих случаях люди не знают даже мест, где были расстреляны и закопаны их отцы, деды, братья, матери и сестры. И что самое страшное – ужасы тех дней до сих пор живы в их памяти, люди боятся рассказывать о пережитом беспределе, боятся называть имена своих палачей, ибо угрозы они слышат и сегодня. Особенно там, где староверы предъявляют претензии на землю, лес и строения своих предков.
В сознании оставшихся в живых и сегодня, словно эхо, звучит клич не только полицаев – немецких прихвостней, но и некоторой части „лесных братьев”: „Naikink burliokus!” – „Уничтожай бурлаков!”.
Немного истории
Сороковые годы прошлого века для стран Европы были тревожными: шел передел сфер влияния между сильными государствами мира, в том числе между Германией и СССР. Договором Молотова-Риббентропа и секретным дополнительным протоколом к нему, Прибалтика, в том числе и Литва, „досталась” СССР.
Политическая обстановка в Литве к этому времени была очень сложной. Да и вообще она после 1918 года никогда благоприятной не была. И причиной этого зачастую были внутренние распри литовских политиков, вождей и вождишек. Во властных структурах процветали семейственность и коррупция, началось засилье грабительского иностранного капитала. Туго приходилось крестьянам: они поднимали восстания, которые подавлялись силой армии, а виновных в „бесчинствах” даже расстреливали.
Президент Литвы А.Сметона, при помощи партии таутининков и военных узурпировал власть и, как сказал его современник И.Матуленис, „свои действия и поступки использовал только для сохранения своих личных интересов”. Результаты дрязг во властных структурах и в партиях печальны: потеряны Вильнюсский и Клайпедский края, а потом последовали договор с СССР и согласие Сейма на ввод в Литву подразделений Красной армии. (Не в пример Финляндии, которая в 1939 году дала Красной армии решительный отпор). А ведь к тому времени в Литве были 24 тыс. солдат и офицеров, 4 тыс. пограничников, 3,5 тыс. полицейских, около 55 тысяч бойцов в „Союзе шаулисов”, имелась бронетехника и артиллерия, 110 самолетов. Но, увы! В Литву входили подразделения Красной Армии, а все радиостанции республики зачитывали приказ командующего Литовской армией генерала Виткаускаса и начальника штаба армии генерала Пундзявичюса, предписывающий, чтобы литовские армейские подразделения дружественно встретили Красную армию. А президент А.Сметона 15 июня 1940 года бросил Литву на произвол судьбы: ночью тайком перешел в окрестностях Кибартай через отделяющую от Польши речку Лепону и… поминай, как звали. А дальше последовало установление власти Советов в Литве и её включение в состав СССР.
Ссылка в Литву сувалкийцев
Претворяя в жизнь договор Молотова-Риббентропа, а вернее, Каунасское соглашение от 10 января 1941 года, Германия и СССР в феврале-марте того же года начали „великое переселение народов”: перевозку немцев с территорий Литвы (включая выкупленную у Германии за 7,5 миллиона долларов) в Польшу, которая уже находилась под немецкой оккупацией. В это же время из Сувалок в Литву перевозили литовцев, русских староверов и белорусов. Этой „операцией” руководили гестаповцы и сотрудники НКВД. За те полтора месяца 1941 года были вывезены 3773 немецких семьи и завезено 11845 литовцев, 8882 старовера и 45 белорусов. По сути, это была одна первых массовых депортаций, осуществлённых советской властью в сороковые годы.
Нужно заметить, что все насильно вывезенные в Литву люди испытывали трудности, однако положение русских и белорусов было несравнимо с положением литовцев. Местные сразу назвали их „колонистами”. Да и сам вид староверов не нравился литовцам – бородатые, многосемейные, другой веры и странных обычаев. Литовцы им твердили: нечего вам в Литве делать, убирайтесь к себе в Россию. Тем более что староверы были расселены в оставленных немцами хозяйствах, на которые зарились и некоторые литовцы.
И с первых дней, даже часов немецкой оккупации Литвы, литовцы-белоповязочники, назвавшие себя «партизанами», по собственной инициативе стали уничтожать русских одновременно с евреями. Лозунгом дня был клич „Naikink burliokus!” – «Уничтожай бурлаков». А потом этот лозунг взяли на вооружение и полицаи вспомогательной…
В 1942 году, когда в свои хозяйства в Литве из Польши стали возвращаться выселенные немцы, сувалкийских литовцев „попросили” перебраться в Вильнюсский край, в хозяйства изгнанных поляков. А русских целыми деревнями загоняли в гетто и концлагеря, находящиеся в Шяуляй и Алитусе, а оттуда – или в Германию в рабство, или батрачить в Тракайском районе на литовских хозяев.
Когда фронт откатился на запад, около половины привезенных сувалкийских литовцев вернулись в Польшу. Но их там преследовали отряды Армии Крайовой, и людям пришлось вернуться в Литву. А староверы о своем возвращении в Польшу даже думать не смели – они обосновались в хозяйствах немецких репатриантов. И тут местными окончательно их объявили оккупантами, на них в дальнейшем изливали свою злобу „лесные братья”.
Примеры истребления староверов целыми семьями имеются в деревнях Контовцы (все жители уничтожены), Юзово Тельшяйского района, в деревнях Шаукенай, Ликшелис, Леонувка, Пакупелькис Кяльмеского района и других. Перестала на карте Литвы существовать деревня Николаевка, что под самым Панявежисом и т.д. и т.п.
Трагедия деревни Опшрутай
В эту деревню в феврале-марте 1941 года привезли несколько семей сувалкийских староверов. Они поселились общиной, ибо это был привычный для них уклад жизни. Тем более что в военное и послевоенное время только так и можно было выжить, конечно, организовав самооборону. Ведь не секрет, что „лесные братья” нападали главным образом на мирных жителей. И опшрутским староверам они неоднократно предлагали „подобру-поздорову убираться в Россию”. А поскольку те никуда не уезжали, да еще вдобавок вступили в колхоз, то в ночь на 16 ноября 1947 года „лесные братья” решили проучить „колонистов”. В результате убит 31 старовер, в том числе 14 детей.
Сегодня местные резистенты Мариямпольского уезда пытаются доказать, что это был бой наподобие Грюнвальдской (Жальгирисской) битвы против колонизаторов. Только в тот раз против немецких, а сейчас – против русских!
А вот что об этой „исторической битве” рассказывает очевидец событий Елена Кашаускене: „…В 1940 году наша семья перебралась жить в деревню Опшрутай. Мы тоже поселились в оставленном немцами хозяйстве. Вся деревня жила мирно, все обрабатывали землю. Хорошо помню ту страшную ночь, когда началось уничтожение жителей нашей деревни. Мы, дети, перед сном молились, когда неожиданно разбилось окно, и в комнату влетела граната. Мама успела через другое окно выскочить с детьми во двор. А я осталась в комнате под железной кроватью. Остался и отец. В дверь вломилась банда вооруженных людей во главе с Антанасом Балтушисом. Они застрелили отца и стали раскидывать постель, перерыли все в комнате. Я от страха под кроватью сжалась в комок. Когда они ушли, я в окно увидела, что горят наш сарай и хлев. А потом и дом подожгли. Отец так и сгорел в доме. Мы не были активистами, оружия тоже у нас не было…
… А семью Шумиловых убила банда под руководством Йонаса Бразиса („Клаюнаса”). Он был очень жестокий. Они убили самого Шумилова, его отца – 1894 года рождения, мать – 1904 года рождения, детей 5, 14, 16 лет и трехмесячного ребенка.
Сегодня в газетах пишут, пытаясь всех убедить, что в Опшрутай жили разбойники, которые обижали литовцев. Это неправда. Все мы жили мирно и обрабатывали землю».
Нужно заметить, что „лесные братья” не щадили и литовцев, особенно тех, которые вступили в колхоз. Вообще-то крестьян в то время в полном смысле этого слова загнали в угол: не вступишь в колхоз – сошлют в Сибирь, вступишь – ночью свои убьют. Вот многие предпочли Сибирь смерти на месте…
А русским не было никакой пощады – вступил ты в колхоз или нет. В деревне Дирвоняй Укмяргского района „жалюкасы” из отряда Стимбуриса и Вигандаса не пожалели семью Арсения и Валерии Романовых с их несовершеннолетними дочерями Анной, Анелей, Стефой и Еленой. В поместье Анткочяй отряды Стимбуриса, Андрюнаса и Вигандаса расстреляли и сожгли большую группу русских людей в возрасте от 6 месяцев до 50 лет. Было опознано 12 трупов, среди которых 5 детей. А сколько всего было в усадьбе людей – один Бог ведает!..
Мне не хочется умалять роль партизан и резистентов в борьбе за свободу и независимость Литвы. Тем более что в пору своего детства я знал и видел настоящих партизан. Это были мужественные люди, с высоким чувством долга и справедливости. Поэтому, думаю, уже пора всем начинать отделять зерно от плевел! Парадокс, но сегодня некоторые явные убийцы невинных людей – литовцев, евреев и русских – ходят в героях и требуют, чтобы в их честь ставили памятники.
О „стрибасах”
Заметьте, что многие „лесные братья” все свою злость изливали на мирных жителей, в особенности на новоселов, будь то русские или литовцы. На „оккупантов” не осмеливались поднять руку. Правда, убивали старост и комсомольцев, пионервожатых, активистов. Но это мелочь по сравнению с беспределом, учинявшимся над мирными жителями. Только поэтому людям приходилось вооружаться, просить защиты у властей. В этом плане интересно рассуждает житель Мариямполе Й.Йонайтис: „Стрибасы! Кто их породил? Да те же резистенты, которые безнаказанно жгли усадьбы, убивали невинных людей. И молодежь встала на защиту родных. А резистенты назвали их „большевистскими прихвостнями”. Какое кощунство! А сколько молодых людей ввели в заблуждение „профессиональные резистенты”, заставляя их идти в лес, обещая скорое освобождение, которое придет из… Америки. Они заставляли этих молодых людей вести братоубийственную войну…”.
В связи с этим следует отметить еще одну деталь. Нынешние исследователи тех событий утверждают, что русские староверы пострадали лишь потому, что они в основном были „стрибасами”. Но и тут нужно возразить: в отрядах „народных защитников” литовцев было 80 процентов, других национальностей – 7-10 процентов, а уже остальные… русские, И этот факт не случаен, ибо „жалюкасы” больше всего уничтожали своих, литовцев, а те уже защищались, как могли.
Но и этот факт современные писаки перевёртывают на свой лад; „Ну и что, если в „стрибасах” было 80 процентов литовцев, так ведь их командирами были русские!” Вот поистине странная логика.
Часто я задумываюсь: „Неужели так долго всех нас можно считать дураками?” И себя успокаиваю: да, глупцы у нас – как закаты солнца – потрясающие! Всему могут поверить!”
Нет уже Николаевки
Федора Никифоровна Ласкова скончалась в марте 2001 года в 74-летнем возрасте. Родилась она в Николаевке, что под Панявежисом, в большой староверческой семье. Но сегодня нет уже Николаевки. Она перестала существовать в годы Второй мировой…
– Мы жили хорошо. Имели землю, добротные дома, ибо в наших больших семьях трудились все. С литовцами жили дружно, – рассказывала Федора Никифоровна. – Но вот в 1941 году началась война, и всё сразу изменилось. Наши соседи-литовцы просто озверели. Ещё немцы не успели войти, а они начали наводить „порядок” в нашей деревне. Вот по ночам лежу, думаю и считаю: убили Мишу и Филю, дядю Гришу и дядю Андрея, тетю Нюру с 13-летним сыном, и Фому… 36 человек. За что? Да и солдата Федю, прятавшегося за селом в сарае, двое литовцев вывели и расстреляли… Нашу маму трое суток пытали, за ноги в колодец опускали, вытаскивали и опять пытали. А ведь у матери была годовалая Антонина. А потом маму расстреляли…
Папиного брата расстреляли и бросили в картофельную яму. Один литовец через 5 лет показал нам, где зарыты расстрелянные Егор и Устинья Ласковы… Мы знаем имена своих мучителей, но боимся об этом говорить. Да и свидетелей почти не осталось: одних они убили, другие уже померли. Между прочим, один из мучителей нашей мамы – Кирснис по прозвищу „Сосулька” – недавно объявился: он прибыл из-за бугра, купил здесь участок земли…
Володя Ласков, уже разменявший восьмой десяток лет, тоже бывший житель несуществующей Николаевки, не может найти того места, где весной 1947 года „жалюкасы” убили его несовершеннолетних братьев Астафия м Сёму. Парни, чтобы как-то утолить голод, пошли на картофельное поле, чтобы набрать мёрзлых клубней…
– Мы выжили тогда лишь потому, что подались в города, – рассказывает Владимир Ласков, – и „растворились” в общей массе населения. А деревенские собирались ночевать в каком-нибудь доме, где всю ночь молодежь дежурила на улице, охраняя спокойствие родных.
Русские деревни…
Печальная судь6а постигла жителей деревень Леонувка, Шаукенай, Трауленай, Ликшелис, Пакупелькис, Шешкунис Кяльмеского района. С июня 1941 по сентябрь 1944 года над ними осуществлялся геноцид, их загоняли в местные гетто и концлагеря, в рабство в Германию, их терроризировали, незаконно преследовали, мучили и убивали.
Вот несколько примеров. В первые дни войны в Леонувке, в своем доме, на глазах родных были застрелены Григорий Купрященко и Ефим Яковлев. Это и другие подобные убийства совершили Антанас Дальникайтис, братья Феликсас и Стасис Зенскусы, Адольфас Кучинскас, Викторас Поцюс, Вербинкис – соседи и жители соседних деревень. И всё это они делали по собственной инициативе.
Как рассказывают оставшиеся в живых и свидетельствуют документы, в Шаукенской волости было более 30 „белоповязочников”, среди которых – Данас, Юозас и Костас Иоцисы, Ф.Лозорайтис, И.Юшкус, И.Пиктума, П.Вайткус, А.Рачкаускас, Л.Савицкас, А.Чепулис и другие. Это они в июле-августе 1941 года в Шаукенской апилинке уничтожили более 400 граждан Литвы, расстреляли в Юодельском лесу. В большинстве это были крестьяне. И что характерно: они не были ни коммунистами, ни комсомольцами. Это были малограмотные люди и никак не могли быть большевистскими агитаторами. Они стали жертвами обыкновенного бандитизма. И сегодня жители тех деревень не знают, при каких обстоятельствах убиты и где зарыты их земляки Пегас, Харлам, Леон, Маркиян и Анисим Трукшины, Семен Радионов, Макарий Портнов, Екатерина Матюшенко, Кондратий Удовенкин, Еремей и Михаил Бакановы, Игнат, Изидор и Тимофей Рыбаковы и другие. В годы немецкой оккупации со староверами этих деревень никто не церемонился:
приезжали белоповязочники, выгоняли всех из домов во двор, ставили к стенке, а потом на грузовиках увозили в гетто и концлагеря или в Германию. Всё добро оставалось в домах…
QUO VADIS?
И сегодня, в независимой Литве, восстановить свои попранные права староверам очень тяжело. Нелегко это сделать и сувалкийским литовцам. Но последние объединились в общество „Сувалкия” с центром в Мариямполе. Организацию возглавляет энергичная женщина Бируте Кижене. Отделения „Сувалкии” есть в Вильнюсе, Каунасе, Вилкавишкисе, Лаздияй, Шакяй, Алитусе, Мирославе, Панявежисе, Пренай, Юрбаркасе, Клайпеде и Кайшядорисе.
„Сувалкия” – это независимая добровольная общественная организация, объединяющая лиц, их детей и внуков, насильно переселенных в 1941 году из Сувалкского края в Литву. Основная цель общества – увековечить память жертв геноцида и защитить интересы потерпевших.
„Сувалкия” добивается, чтобы людям был присвоен статус потерпевших от оккупационного режима: был возмещен материальный ущерб, чтобы выплачивались добавки, которые получают все граждане Литвы, пострадавшие от оккупации.
Общество рассматривает готовящиеся законы, проекты, предлагает изменения, заботится о принятии и распространении этих законов. Собирает, выпускает и распространяет исторический материал о людях, перенесших невыносимые муки, об их судьбе и о нынешней правовой ситуации. Общество разыскивает в архивах г.Сувалки (Польша) документы об имеющейся собственности членов общества.
Общество, а вернее Б.Кижене, ведёт огромную работу по восстановлению прав граждан Литвы. Я видел те груды бумаг, которые готовятся в обществе, я побывал в архивах Сувалок и увидел, какой это кропотливый труд. Но замечу, что подобная деятельность Б.Кижене не очень нравится определенным лицам и инстанциям в Вильнюсе, в том числе и Центру исследования геноцида и резистенции жителей Литвы. Особенно после того, как в общество „Сувалкия” стали принимать русских.
– Об этом мне чуть ли не в открытую стали намекать некоторые парламентарии и работники Центра, возглавляемого Далей Куодите, – говорила Бируте Кижене. – Но, несмотря на косые взгляды, мы делаем свое дело. Более 800 дел по восстановлению справедливости находится в Вильнюсе, столько же в стадии подготовки. А сколько документов еще нужно найти в Сувалках!
Вот и думаю: почему таким важным делом занимается небольшая общественная организация? Почему этим не занимается тот же Центр? Неужели в его функции входит только выявление бывших „стрибасов”, коммунистов, кэгэбэшников и т.п.? Для этого, думаю, особого ума не нужно; в его распоряжении огромный архивный материал. А вот до глубины вникнуть в суть происходящего, отказаться от устоявшихся стереотипов, механических оценок всего только в белом и черном тонах, проявлять понимание и человечность, – тут уж нужно потрудиться основательно. Но пока – увы!
За права пострадавших земляков из деревни Леонувка долгое время боролся фермер, выпускник Калининградского университета экономики и права Давыд Митриев. У него накопились горы бумаг со всевозможными бюрократическими отписками как из прокуратуры различных уровней, судов, а также из пресловутого Центра. И я восхищен тем упорством, с каким этот человек пытался отстаивать попранные права своих земляков.
– Ведь убивали людей, простите, пачками, – говорил Давыд Митриев, – вывозили в гетто, в концлагеря целыми семьями по 7-8-10-15 человек. А за свои права сегодня каждому разрешено бороться только индивидуально. А если этому „каждому” уже далеко за семьдесят и даже восемьдесят?
Нелегко староверам живется в независимой Литве. Им очень трудно добиться статуса репрессированного лица. В результате этого каждый из подвергнутых гонениям за 15 лет „потерял” как минимум по 25 тысяч литов государственного пособия. А к чему привела никудышная сельскохозяйственная политика? Всё наше имущество, числившееся в колхозах – техника, строения, земля, леса – отданы в руки «настоящих патриотов Литвы» –литовцев. Поэтому сегодня в селах Леонувка и Пакупелькис нет настоящих хозяев, а кто и хочет стать – тем огромные препоны. Доживает свой век и духовный центр местных староверов –церковь… Поэтому я сегодня спрашиваю: Quo vadis? Но внятного ответа на этот вопрос мне так никто и не дал.
Листая документы, подготовленные Д.Митриевым, побеседовав с жителями деревень Леонувка, Шаукенай, Пакупелькис, Трауленай, побывав в Шаукенском историческом музее, я еще глубже окунулся в наше кровавое прошлое, увидел тех повешенных и расстрелянных крестьян, сосланных и униженных староверов, до которых и сегодня властям нет дела. Поэтому я еще раз спрашиваю: „Quo vadis?”.
Альгирдас ПЛУКИС
Вильнюс – Мариямполе – Вилкавишкис – Клайпеда – Кяльме – Тяльшяй – Шяуляй –Панявежис – Сувалки.
