Что стало с нашей памятью? Неужели мы манкурты? Вроде и нет. Когда беседуешь с простыми людьми, то видишь, что наш народ не такой: он всё видит, всё оценивает, всё приглядывается – осторожный. Но всё подмечает. А вот наша так называемая элита – это другое дело. И не только нынешняя побаливает манкуртизмом, она и на протяжении исторических эпох была такой. То шляхетством побаливала, то баронством или графством, то усердным верноподданством коричневым завоевателям и большевистско-коммунистической власти. Но при том всём этом, она, то есть наша элита, всегда при смене эпох взваливала вину за неурядицы в собственной стране на тех, кому она обычно усердно служила.
Поэтому я начну свой рассказ с того, что надолго осталось в моей памяти после одного из международных совещаний. Тогда коллега из Финляндии, увидев по моему бейджику, что я журналист из Литвы, спросил у меня: «Почему вы, литовцы, всё время ищите виноватых в своих исторических бедствиях? То Иван III в чём-то виноват, то Грозный, то Пилсудский, то Сталин, то Гитлер, то Брежнев… Где ваша собственная ответственность?»
И задумываешься – почему? Что, так проще жить, взваливая свои неурядицы на других? Наверное… По всей видимости, Литве выгодно и удобно постоянно себя изображать жертвой. Ибо это, как известно, вызывает жалость. Жалость к нам, маленькому и всеми обижаемому государству? А вместе с жалостью можно рассчитывать и надеяться на милости и дивиденды?
Вообще-то тогда в СССР, а теперь и в Европе, мы привыкли попрошайничать. На кого-то надеяться, а самими, как говорится, «не быть с усами»: дармовое продать и снова просить!
Но ведь мы далеко не такие! Если внимательно приглядеться к нашему историческому прошлому, мы не такие уж бедные и беззащитные. Мы когда-то 150 лет держали в своих строгих десницах российские земли с их населением аж до самой Москвы. Но почему-то нас россияне в этом не упрекают. Хотя даже сегодня в смоленских деревнях непослушным детям старики говорят: «Не будешь слушаться – Литве отдам!»
Да, тогда это было великое государство. И называлось оно «Великое княжество литовское, русское, жемойтское и иных…»
Да, мы и сегодня перед кое-кем из ЕС хотим показать, что это действительно было. Великое литовское княжество, о чём в дни своего представительства в Евросоюзе даже на карте возле Сейма это отразили. Но… опять – выпячивая только себя. Не случайно даже оппозиция Республики Беларусь, которая дружна с нашими властями, возмутилась. Ведь «Великое княжество литовское, русское, жемойтское и иных…» было действительно огромным государством, которое охватывало часть Беларуси, Украины, России, Литву и позднее Польшу.
И белорусские оппозиционеры заподозрили литовских авторов этой карты в литовском империализме – государстве от моря до моря, включающим в себя часть Украины, Беларуси и других земель.
И подобное сделанное моими земляками не от наличия здравого ума, а от плохого знания своей истории, вернее, от нежелания знать свою историю. Какая она бы ни была.
Более подробно вникая в сущность нашей истории, приходишь к выводу, что в ВКЛ территория нынешней Литвы составляла лишь 1/15 часть бывшей территории ВКЛ. Литовский язык в княжестве не был широко распространён, разве только среди крестьян. А Великое княжество Литовским назвали только потому, что создала династия литовского происхождения – Гедиминовичи. Они когда-то говорили по-литовски, но затем начали использовать русинский язык – особенно те Гедиминовичи, которые владели восточными территориями – землями Смоленска, Полоцка и так далее. Вряд ли они по прошествии несколько поколений могли бы договориться друг с другом по-литовски.
Я понимаю, что существование ВКЛ – славное прошлое литовцев, но прямой связи между ВКЛ и современной Литовской Республикой очень мало. Надо различать старое – династическое – и современное национальное понимание государственности. Это разные вещи, совершенно разные формы организации общества.
Мне непонятна и та русофобия, которая сегодня так усиленно разыгрывается не только в Литве, но и делаются попытки перенести её в страны Евросоюза, и даже за океан. А может быть, это делается по просьбе заокеанских друзей?
А ведь в Европе очень мало таких стран, которых, как Литву, объединяли с Россией столь многочисленные страницы общей истории.
В 1862 году в Новгороде Великом установлен памятник «Тысячелетие России». На его фризе из 109 бронзовых фигур наиболее значимых деятелей истории Российского государства – не русских деятелей – восемь, и пятеро из них – представители Великого княжества Литовского.
В разделе „государственные люди” России изображены три Великих князя Литовских: Гедимин (Гедиминас), Ольгерд (Альгирдас) и Витовт (Витаутас). Среди „военных людей и героев” России рядом с бронзовым князем Александром Невским находится скульптура литовского князя, а впоследствии князя Псковского Довманта (Даумантаса). Рядом с фигурой героя Куликовской битвы великого князя Владимирского и Московского Дмитрия Донского стоит Великий князь Литовский Кейстут (Кястутис).
Литовские князья на памятнике „Тысячелетие России” представляют период примерно с середины XIII до середины XV века. Это было время, когда значительная часть Древней Руси оказалась под монголо-татарским игом. Разобщённые и враждующие русские княжества не смогли оказать достойного сопротивления монголо-татарской Орде, скреплённой в единый монолит волей Чингисхана. Не смогли противостоять русичи и последующим набегам полчищ внука Чингисхана Батыя. В этот сложный для древней Руси период, вплоть до конца XIV века, Литва, а точнее Великое княжество Литовское оказалась вторым центром собирания русских земель.
Появление этого государственного образования является, по историческим меркам, достаточно внезапным. Во времена Киевской Руси о нём никто не слышал. Русские хроники X—XII веков свидетельствуют, что территории, на которых проживали прибалтийские племена, находились под владениями русских князей, прежде всего Полоцких, поскольку платили им дань.
В Ипатьевской летописи под 1180 годом полоцкие князья Всеслав Микулич, Андрей Володшич, Изяслав и Василько упоминаются также как князья Литвы. В летописи также перечисляются их владения в составе Полоцкого княжества: Браслав, Воложин, Заславль, Логойск. В 1190 г. среди этих владений упоминается Минск. В Псковской летописи под 1213 годом упомянут „литовский князь” Владимир Торопецкий, брат новгородского князя Мстислава Удалого. И даже в 1239 г. полоцкие князья ещё именуются князьями Литвы.
Государственность возникшего позднее Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского в определённой мере являлась продолжением древнерусской. О том, какое место занимал славяно-русский компонент в Литовском княжестве, наглядно свидетельствуют следующие факты.
Известно, что „Русская Правда” Ярослава Мудрого долгое время являлась основным источником права, регулирующим государственно-правовую жизнь Великого княжества Литовского. Языком официальных документов ВКЛ был западнорусский письменный язык, называемый также русинским или руським. На нём написан „Статут Вялiкаго княства Лiтоускага 1588 г.”. Традиции этого языка более всего чувствуются в белорусском и украинском языках. Отказ от русиновского языка произошёл вследствие полонизации политической и культурной жизни ВКЛ, бурно начавшейся в конце XVI века.
С особым интересом желающие узнать ношу истории могут ознакомиться с решением Люблинского Сейма от 1 июля 1569 года об унии Великого княжества Литовского с Короной Польской. Особенно любопытен третий параграф. В нём говорится, что «избранник при избрании и короновании должен быть тотчас же провозглашён королём польским и великим князем литовским, русским, прусским, мазовецким, жемайтским, киевским, волынским, подлясским и лифлянским». Что по старшинству русский компонент является вторым после литовского.
Назвать ВКЛ Русью Литовской, как это утверждают некоторые историки, я не соглашусь. Но могу смело утверждать, что литвины на Руси не всегда воспринимались как инородцы.
Поэтому заявления некоторых современных историков, не говоря уже и т.н. политиках сегодняшнего дня, об извечной исторической вражде Литвы и России является тенденциозно преувеличенными.
Следует отметить ещё один важный аспект связи Великого княжества Литовского и Московской Руси. Известно, что военное могущество Руси в XIV-XVI веках во многом прирастало выходцами из княжества Литовского. Многие из них стали великими государственными деятелями Руси и России. Начнем с литовского князя Довманта (Даумантаса). Он вместе с 300 литовскими семьями своих сторонников в 1265 г. перебрался в город Псков. Псковское княжество было форпостом российских земель и постоянно подвергалось набегам датчан и ливонских рыцарей. Военные таланты Довманта были замечены псковичами, и через год он был избран князем Псковским.
Как зафиксировано в летописи, во втором браке женой Великого князя Литовского Гедимина (Гедиминас, 1315-1341) была русская православная княжна из Смоленска Ольга Всеволодовна. Женой Великого князя Литовского Ольгерда (Альгирдас, сын Гедиминаса, 1345-1377) была русская тверская княжна Ульяна. Ягайло, их сын, стал родоначальником польской династии Ягеллонов. Напомним, что внуки Гедимина, сыновья Ольгерда, князь Псковский Андрей Ольгердович и князь Брянский Дмитрий Ольгердович приняли участие в Куликовской битве (1380 г.) на стороне Дмитрия Донского.
Женой московского царя Василия I (сына Дмитрия Донского, 1389-1425 гг.) была Софья Витовтовна, дочь Великого князя Литовского Витовта (Витаутаса 1392-1430). Она сыграла заметную роль в русской истории того времени. Женой московского царя Василия III (1505-1533) была литовская княжна Елена Глинская. В 1530 г. у них родился сын Иоанн – будущий царь Иван IV Грозный.
Подытоживая всё в целом, могу сказать, что немало потомков Великого князя Литовского и Русского Гедмина избрали своим отечеством Великое княжество Московское. В России Гедиминовичи стали второй по знатности после Рюриковичей княжеской ветвью. Практически все они были важной частью русской высшей аристократии и с XV в. играли видную роль во многих событиях истории России. Гедиминовичи стали основоположниками известных российских княжеско-боярских родов: Голицыных, Куракиных, Хованских, Полубинских, Трубецких, Патрикеевых, Бельских, Волынских, Мстиславских, Булгаковых и Щенятевых.
Между прочим, на памятнике «Тысячелетие России” присутствуют ещё два персонажа, ведущих своё происхождение от Гедимина. Это князь-воевода Даниил Васильевич Щеня и генерал-фельдмаршал времён Петра I Михаил Михайлович Голицын. Оба они потомки старшего внука Гедимина – Патрикея Наримантовича.
Если глубже вникнуть в процессы тех лет, то увидишь, что массовый отъезд православной литовской шляхты в московские владения продолжался и после Витовта вследствие обострения конфликта между набиравшим силу католическим окружением литовских князей и православной знатью. Особенно он усилился после принятия в 1596 году Брестской царской унии, которая серьёзно ударила по правам православной церкви в едином польско-литовском государстве Речи Посполитой.
Ещё раз хочу подчеркнуть, что Литва и Россия связаны не только совместной историей, но и судьбами конкретных людей. В этом плане якобы существовавшая вековая историческая неприязнь литовцев к русским, которую пропагандируют некоторые литовские политики и историки, является, мягко говоря, вымыслом.
Даже во времена жесточайшего противостояния Великого княжества Литовского и княжества Московского, когда на «кону» стояло будущее государств, отношения между Литвой и Москвой были более конструктивными прагматичными, нежели в «цивилизованном» XXI веке.
Недавно я побывал в Москве, Смоленске, Калуге, Иваново, Орле и ряде небольших городов России и встречался не только с рядовыми жителями, но и предпринимателями, учителями, агрономами, студентами, и ни один из них не сказал плохого слова о Литве, литовцах. Многие удивлялись вспыхнувшей в последние годы русофобии в Литве (нынче интернет доступен большинству интервьюируемых мною людей). У многих проскальзывала мысль: ну, не нравится вам наш «Газпром» (кстати, не всем и россиянам он не нравится: «Бизнесмены народ хапающим», – говорили они, торгуйте с другими странами, заключайте с ними договора. Причем здесь мы – простые граждане России?»).
Правда, большинство из собеседников не могли понять нашей политики: почему Литва не признаёт путинскую Россию, а признаёт только Россию? Как это так, они, мол, россияне избрали Путина своим президентом, значит, он от России неотделим!
Вот подобные политические игрища литовцев в угоду кому-то простым людям непонятны. А точнее, будет, как говорили они, «так с соседним государством, его первым руководителем, «дружить нельзя».
Сегодня Литовской Республике и Российской Федерации нечего делить. По крайней мере, Россия к Литве не имеет никаких претензий. Тем более что СССР не существует, в составе которого была и Литовская ССР. Можно было бы начать отношения с чистого листа. Кстати, ещё в 2006 году об этом говорил президент России Владимир Путин. Мы же соседи. Давние соседи. Ни Литва, ни Россия не могут изменить своего географического положения. Мы обречены на века существовать рядом. А как известно, дружба и взаимопонимание между соседями только способствует процветанию. И рука дружбы россиянами была протянута в 2006 году. Но, увы! Наши политики, наша горе-элита, делали всё возможное, чтобы дружба между двумя соседними государствами не то, чтобы расцветала, а из года в год жухла, как осенняя трава.
В этом огромная заслуга правых. Они саму вражду с Россией превратили в средство консолидации нашей нации и в инструмент поддержки самого себя. Без постоянного вопля об «угрозе со стороны коварного восточного соседа», который спит и видит, каким образом задушить чужую демократию, представить себе нынешнюю литовскую политику невозможно. А поэтому пока объективно непостижима и нормализация отношений с Россией на подобном идеологическом фоне.
Под усиленно разжигаемые литовскими консерваторами, а нынче и президентом страны, эмоции во многом удалось осуществить планомерное выдавливание всего положительного, что может быть связано с Россией, с её культурой, с русским языком, из общественной жизни и практического обихода.
Вы не поверите, когда россияне из СМИ узнали, что в Литве нашими спецслужабами, политиками чуть ли не «оккупантами» были названы российские танцевальные ансамбли, певцы, юмористы и артисты, которые очень часть выступают в Литве, они, а это были деятели культуры, заявили мне так: «Уважаемый литовский журналист, пишущие о том, что мы ждём ваших артистов, песенников, танцоров, ваших артистов эстрады, балета, пусть массово приезжают к нам, мы их встретим как родных».
Так ответьте им, пожалуйста, уважаемые литовские вожди и вожаки: почему наша культура не пытается «оккупировать» массового российского зрителя? Почему не едут туда? В чём же дело?
Тем более что аспект дружбы и взаимопонимания между Литвой и Россией нынче крайне важен. Об этом сегодня открыто говорят и многие жители нашей страны. Не пора ли уже прислушаться и к их мнению?
Альгирдас ПЛУКИС,
журналист, писатель
