Гедре ГОРЕНЕ
Хотя прошло уже тринадцать лет после готовившегося правыми военного переворота против тогдашнего “коммунистического” Президента и “коммунистического” правительства, двенадцать лет после подрыва железнодорожного моста через речку Бражуоле и десять лет после убийства бывшего должностного лица ДГБ Юраса Абромавичюса, Генеральная прокуратура до сих пор не в состоянии раскрыть, кто же был исполнителем и заказчиком этих тяжких государственных преступлений.
Словом, прокуратура неспособна, хотя согласно закону о Прокуратуре и поправке к Конституции Литовской Республики это учреждение является независимым. Независимым от Президента, Сейма, Правительства. Так же независимым от политических партий, поэтому её, прокуратуру, не должны волновать ни политический окраска уголовных дел, ни, тем более, политики, стоящие за этими преступлениями. Ведь известен афоризм – «Платон мне друг, но истина дороже», этому, кстати, учат будущих прокуроров уже на первом курсе юридического факультета Вильнюсского университета.
К сожалению, действительность отличается от того, что декларируется в Конституции Литовской Республики и Законе о прокуратуре, у нас существует неписаный перечень дел, которые расследовать не полагается. А точнее, которые надо расследовать так, чтобы никогда ничего не выяснить. В противном случае тебя ожидает белый билет, покинув прокуратуру, другой работы в правоохранительной системе уже не найдёшь.
Поэтому страх, поселившийся не только в Президентуре, хозяин которой – заложник появившихся в Шяуляй более десяти лет назад шлёпанцев и даритель гражданства Литовской Республики десяткам лиц, не имеющих никаких заслуг перед Литвой, но и в Генеральной прокуратуре, где ещё со времён Артураса Паулаускаса действует неписаное правило: расследование всех версий должно быть согласовано «наверху». Поэтому в действительности здесь осуществляют политику согласованных версий, хотя закон о прокуратуре и приукрашен деталями из фантастического романа, такими как «каждый прокурор является независимым».
Независимым от кого? И в каких делах он независим? Может ли, допустим, прокурор Департамента по расследованию организованной преступности и коррупции (ДРОПК) генеральной прокуратуры Роландас Станкявичюс расследовать дело о Бражуоле, не согласовав направление своего следствия с гл. прокурором ДРОПК Альгимантасом Клюнкой, а тот – с генеральным прокурором Альгимантасом Валантинасом? Не может. Потому что это политическое дело, а нити того взрыва ведут к убийству Юраса Абромавичюса, которые, хочешь – не хочешь, вернули бы следователя в 1993 год, к перевороту, который готовили правые. А этот исторический момент, как и упомянутый террористический акт через Бражуоле, пока что у нас – табу, это наилучший из всех возможных «компромат» для шантажа самой крупной политической партии правых…
“Я ещё в 1997 году прокурору Роландасу Станкявичюсу назвал имя того, кто взорвал мост через Бражуоле, и кто из политиков заказал этот взрыв, однако прокурор отказался включить это в протокол моего допроса”, – рассказал “Горячему комментарию” бывший парламентарий Витаутас Шустаускас. Дело в том, что его, лидера Лиги свободы Литвы, участники каунасских событий 1993 года уговаривали стать той политической силой, которая в качестве знамени мятежников двинулась на Вильнюс, чтобы свергнуть «коммунистического» Президента Альгирдаса Бразаускаса и «коммунистическое» Правительство, а в 1994 году добровольцы подговаривали его ещё на один «подвиг» – на взрыв железнодорожного моста через Бражуоле.
Головоломка: когда уходить в леса?
– “Горячий комментарий” уже полгода печатает цикл статей “Они убили Юраса Абромавичюса”. Однако мы только сейчас узнали, что Вам много известно и о событиях под Каунасом, и о подрыве моста Бражуоле, – потому что это ключ к раскрытию убийства Абромавичюса. Словом, на правильном ли пути наша газета, и что нам ещё не известно?
– Вы очень, очень правильно написали. Поэтому и у читателей Вашей газеты, и у правоохранительных органов должна была создаться полная картина событий под Каунасом, почему начался этот мятеж, кто к нему подталкивал и т.д.
Я могу лишь добавить, что в Мариямполе собирались добровольцы из Алитуса и других мест, обсуждали, когда уходить в леса – после визита Папы Римского или перед ним. Даже некоторые политики хотели помешать Папе посетить Литву.
– Почему?
– Потому, что Президентом Литвы был избран коммунист А.Бразаускас. А если бы Папа Римский прибыл в Литву, это означало бы, что он признаёт Бразаускаса как Президента, и богомолки всей Литвы тоже должны были бы признать в нём Президента, т.е. должно было измениться отношение к самому Бразаускасу.
А если бы Папа не прибыл в Литву, возглавляемую «коммунистом» Бразаускасом, то это был бы очень хороший козырь для других политических сил – посмотрите, сам Папа не признаёт Президента Литвы. Тогда можно было бы раскрутить такую политику: «Папа не посетил Литву, потому что её Президент – коммунист». Таким способом Ландсбергис хотел проложить себе путь в Президенты.
Так что вопрос,– когда уходить в лес, был очень важным.
– А что об этом думали добровольцы, мостившие Ландсбергису путь в Президенты?
– Литва – страна католицизма и сами добровольцы – тоже католики. Поэтому возобладал взгляд, что прибытию в Литву Папы надо радоваться. И тот уход в леса состоялся после визита Папы в Литву.
– Однако ведь совсем не обязательно надо было уходить в лес, ведь можно было иначе помешать прибытию Папы, разве не так?
– Да, действительно так. Как мне рассказывал один высокопоставленный комиссар, достаточно было на том маршруте Папы, который держался в тайне, и был согласован в Ватикане за месяц до прибытия, взорвать какой-нибудь мостик, и Ватикан уже не допустил бы отъезда Папы.
Однако, хотя добровольцы и не ушли в лес до приезда Папы, его визит в Литву не обошёлся без инцидентов: когда Папа проезжал мимо Комбината слепых, в гараже послышались выстрелы. Папа проехал без остановки, а в тех гаражах сразу задержали троих добровольцев, которые как раз в то время вздумали пострелять по мишеням. Мне об этом позже рассказывал этот комиссар. Но те добровольцы не получили никаких взысканий, всё свели к тому, что добровольцы были пьяны.
Знамя переворота – Лига свободы Литвы
– А откуда Вам известно о совещаниях добровольцев в Мариямполе?
– В то время я поддерживал связи с добровольцами. И когда добровольцы ушли в леса, они тоже ко мне приезжали.
– Чего они от Вас хотели?
– Видите ли, так как добровольцы вне политики, то они не могут выдвигать политических требований. Поэтому им необходимо было привлечь какую-нибудь политическую партию, которая бы выдвинула политические требования. А они ту партию поддержали бы оружием. Вот поэтому они обратились ко мне, как к председателю Лиги свободы Литвы.
– Что это за требования, которые должна была выдвинуть Лига свободы Литвы, и которые добровольцы должны были поддержать силой оружия?
– Добровольцы просили, чтобы мы распространили заявление такого содержания: Лига свободы Литвы, как политическая партия, требует отставки Президента Альгирдаса Бразаускаса до такого-то срока, и если Президент не уйдёт в отставку, то Лига свободы Литвы организует переворот, а добровольцы поддержат меня оружием.
– А какой срок?
– Ой, те добровольцы хотели всё совершить молниеносно, срок был очень коротким: я сразу обнародую заявление, и мы двигаемся на Вильнюс.
– Свергать Президента Альгирдаса Бразаускаса?
– И «коммунистическое» Правительство.
– Так что мятежники хотели, чтобы Лига свободы Литвы была политическим знаменем этого государственного переворота?
– Я не знаю, может быть, разговаривали и с другими политическими партиями, но, наверное, другие партии боятся об этом говорить. А меня, видимо, пригласили как известного радикала? Не знаю.
– Сколько их тогда приехало уговаривать Вас стать знаменем готовящегося политического переворота?
– Четверо.
– И попросили, чтобы…?
– Чтобы Лига свободы поддержала их уход в леса, присоединясь к этому, и как политическая партия выдвинула бы политические требования, а если бы те их не выполнили, то тогда, братцы, все поднимемся „в ружьё”.
– И что Вы ответили?
– Я отказался.
– Почему?
– Потому что знал истинные причины ухода Йонаса Максвитиса в лес, это был уход не по идейным, а по криминальным соображениям. Может быть, я бы их поддержал, если был бы уверен, что они это делают ради идеи. Однако я знаю, что добровольцы вначале занимались контрабандой нефти, позже появился более прибыльный бизнес – торговля оружием, поэтому это были не те идейные парни, которых я мог бы поддержать.
Но если посмотреть с другой стороны, то переворота без денег не сделать – для этого нужны большие деньги. И их не соберёшь за день или месяц. Поэтому, чтобы совершить переворот, необходимо долго к нему готовиться – собирать деньги, учить готовить свои «рупоры». Ленин и тот не совершал переворот без средств.
– Однако тогда движущей силой добровольцев был фанатизм – безусловная вера в Ландсбергиса, как в какое-то божество?
– Тогда многие верили в Ландсбергиса. Йонас Максвитис тоже верил. Когда-то, ещё во времена „Саюдиса” Ландсбергису доверял и я. Однако у меня намного раньше, чем у других, открылись глаза, я один из первых стал его критиковать, поэтому по Лайсвес аллее уже не мог свободно ходить – получил по голове бутылкой из-под молока. А сейчас та бабушка, которая ежедневно нападала на меня за то, что я в печати критиковал Ландсбергиса, стала самой большой его противницей. Таким образом, мне хватило года, чтобы увидеть и понять, кто такой Ландсбергис и к чему он стремится, а другим потребовалось десять лет. И их, отвернувшихся от него, сейчас намного больше.
– Витаутас, может быть, приезд к Вам добровольцев с просьбой, чтобы за переворотом стояла Лига свободы Литвы, был частью плана правых по захвату власти? Ведь рассуждая логически, сами консерваторы не могли идти с оружием свергать Президента Альгирдаса Бразаускаса и Правительство левых – не такова их тактика. Чтобы прийти к власти, надо было прикрыться какой-либо партией, лучше всего – радикальной. Поэтому я, например, представляю такой сценарий: В.Шустаускас с Союзом свободы делает заявление об отставке Альгирдаса Бразаускаса, Президент не уходит в отставку, и В.Шустаускас с добровольцами марширует в Вильнюс и с помощью оружия свергает Президента- «коммуниста». Если переворот удаётся, В.Шустаускас становится героем, а «папашка» Ландсбергис – Президентом. Если переворот не удаётся, в тюрьму за государственный переворот упекают Шустаускаса, а «папашка» о перевороте «ничего не знает». Прямо высший пилотаж… Что Вы об этом думаете?
– Да, если что, то всю вину свалили бы на меня. Ведь Ландсбергис был в одной компании с Бразаускасом, только Ландсбергису очень хотелось стать Президентом.
Если бы Лансбергис и саюдисты были бы идеалистами, то они не шли бы нога в ногу, рука за руку за одно с коммунистами. Я хорошо помню, когда саюдист Арвидас Юозайтис, во время первых выборов, когда „Саюдис” был на гребне, в избирательном округе уступил место А.Бразаускасу. Я думаю, что он так поступил по указанию Ландсбергиса. Далее, Андрюкайтис, сын ссыльного, предложил Бразаускаса премьером, а Ландсбергис в генеральные прокуроры предложил сына подполковника КГБ А.Паулаускаса… И когда всю эту мозаику разложишь, то видно, что бывших «аппаратчиков» ЦК на высокие посты выдвинул как раз Ландсбергис. А ведь „Саюдис” в то время имел большинство и смог бы провести большую чистку…
Но он того не сделал, сейчас к власти приходит новая номенклатура, или новые литовцы, такие как А.Паулаускас, которые во много раз опаснее, чем старая номенклатура. В их руках армия, структуры госбезопасности. Так в Литве понемногу утверждается диктатура более страшная, чем в Белоруссии. Только у нас эта диктатура замаскирована. И сейчас я наблюдаю, что новая номенклатура стремится вытеснить из власти представителей старой номенклатуры. И как только будут вытеснены последние представители старой номенклатуры, поколения Чесловаса Юршенаса, тогда, думаю, начнутся страшные дела – начнут без вести пропадать журналисты, которые верны своей профессии и, по мнению новой номенклатуры, «ведут себя не так», также начнутся преследования инакомыслящих, методами как психологического террора, так и уголовного преследования.
